Вагиф Гусейнов - От Ельцина к…? Война компроматов

Некоторые аналитики указывали на заинтересованность возобладавшего в Кремле нефтяного лобби в эскалации военных действий в Чечне. Эта заинтересованность связывалась с двумя аспектами коммерческой деятельности российских нефтяных корпораций — внешним и внутренним.

С одной стороны, обострение ситуации на Кавказе являлось фактором роста цен на нефть и нефтепродукты на мировом рынке, что объясняло откровенно благожелательную реакцию многих стран, входящих в ОПЕК, на действия российских войск в Чечне. Например, по некоторым сведениям, ОАЭ обратились к В. Путину с предложением принять участие в финансировании его программы оживления российского ВПК, изложенной во время визита в Архангельск и Северодвинск, что аналитики истолковали как поощрительный жест в отношении действий правительства в Чечне. Однако в поддержании сложившихся тенденций на мировом рынке энергоносителей были заинтересованы и российские нефтяные компании, экспортирующие нефть и нефтепродукты, получая при этом дополнительные доходы, сверхприбыли за счет роста цен.

С другой стороны, существование Чечни в качестве анклава с неопределенным статусом позволяло ей получать серьезные преимущества на российском рынке нефтепродуктов. Это во многом сбивало игру отечественным нефтебаронам, особенно на Северном Кавказе и в Черноземье, где весной и летом 1999 года они предприняли попытку передела рынка и установления на нем монопольно высоких цен, вызвавшую так называемый бензиновый кризис в Воронежской, Ростовской и ряде, других хлебопроизводящих областей, а также в Ставропольском и Краснодарском краях. Однако. этой ситуацией воспользовались чеченские производители горюче-смазочных материалов, во многом сгладившие остроту ситуации и поломавшие планы нефтяных корпораций подчинить российскую житницу своему полному контролю. Не случайно одной из основных целей бомбардировок, которым российская авиация подвергала территорию Чечни, являлись доморощенные нефтеперерабатывающие заводы, склады ГСМ и нефтехранилища.

Наконец, принципиально важным моментом новой стратегии являлся переход от пассивного следования за ходом событий к активной линии на их опережение, к инициативной политике, формирующей структуру политического процесса и электорального поля.

Удобным инструментом для реализации такой линии явилась и продолжала оставаться эскалация конфликтов на Северном Кавказе, благодаря которой — особенно после терактов в Москве 9 и 13 сентября — внутриполитическая ситуация в корне изменилась, поскольку в массовом сознании сформировалась выгодная для Кремля установка на войну, утвердилась мысль, что никакими компромиссами и уступками чеченский терроризм не остановить. Эта установка позволила Кремлю использовать для решения своих стратегических целей открытость чеченской проблемы, оставленную хасавюртовскими соглашениями.

Фактически денонсировав их под весьма удобным предлогом, Кремль получил ряд важных преимуществ. Прежде всего, как говорилось в предыдущей главе, он сохранил возможность отвлекать внимание российских СМИ от громкого коррупционного скандала, в котором запутались российские верхи. Создавалась удобная обстановка для активной контрпропаганды, рассчитанной на невнимательное и некритическое восприятие «вбросов» массовым сознанием, захваченным впечатлениями от военно-террористической драматургии. Кремль предпринял отмеченную многими наблюдателями спецоперацию, попытавшись разместить в популярных российских СМИ под видом компромата «обеляющую» информацию по так называемому делу о кредитных карточках семьи президента.

Кроме того, реализация линии на эскалацию конфликта в Чечне позволяла президентской команде прочно захватить инициативу в свои руки, сыграть на опережение. Так, в новых условиях, когда хрупкая стабильность, ставшая питательной средой для нарастания популярности Е. Примакова, оказалась взорвана, социологические опросы показывали некоторое снижение его рейтингов на фоне роста популярности премьера В Путина.

Более того, начало нового военного противостояния между Россией и Чечней поставило в сложное положение московское правительство и мэра Ю. Лужкова. Пользуясь преимуществами своей позиции в системе отечественных властных отношений, которая позволяла Кремлю фактически все контролировать, но ни за что не отвечать, президент Б. Ельцин еще 9 сентября — после теракта в Печатниках — поставил Ю. Лужкова в весьма сложную ситуацию, дав сутки на проведение конкретного поручения. В то же время городская администрация, не имевшая в своем распоряжении никаких иных средств для наведения порядка, кроме полицейско-административных, стала подвергаться в прокремлевских СМИ самой жесткой критике за принимаемые ею действия — в частности, за массовые проверки документов, перерегистрацию, обыски в местах проживания и другие вынужденные меры, действительно нарушавшие гражданские права и означавшие сегрегацию по национальному признаку Ю. Лужков оказался между Сциллой и Харибдой: если бы он ослабил административный контроль, то был бы обвинен в халатности, что, кстати, и было сделано после взрыва на Каширском шоссе, а продолжая его, он превратился в удобную мишень для прессы, подвергавшей его различным малообоснованным на данный момент, но внешне правдоподобным обвинениям. По мере того как президентская сторона продолжала эскалацию конфликта с Чечней и превращала его в относительно устойчивый фактор текущей политической ситуации, обвинения в полицейском произволе, в нарушении прав и свобод, выдвигаемые против столичного мэра в СМИ и, прежде всего, в той их части, которая контролировалась группой Б. Березовского, например, в программе ОРТ «Время», где небезызвестный тележурналист А. Невзоров открыто обвинил Ю. Лужкова в «нацизме», также превращались в один из фронтов, открытых Кремлем против лидера ОВР. Наблюдатели не исключали, что дальнейшее затягивание военных действий в Чечне приведет к ухудшению и социально-экономической ситуации в столице, массового выезда из города выходцев с Кавказа, роста цен на продовольственных рынках города, вспышек недовольства населения. Сделав мэра Москвы громоотводом и возлагая на него ответственность за все промахи национальной и региональной политики на протяжении последнего десятилетия, Кремль пытался добиться заметного снижения рейтинговых показателей мэра.

Еще одно преимущество, которое получил Кремль в результате катаклизмов сентября и начала проведения наступательной линии на Кавказе, состояло в том, что у президентской команды появлялся шанс выйти из внутриполитической изоляции или, по крайней мере, существенно ослабить ее. Возникновение и последующая эскалация конфликта в Чечне, формирование образов «внешнего врага», персонифицированного в лице «чеченских террористов», и «власти-защитницы», которая полна решимости «раздавить гадину», позволило премьеру В. Путину объявить о необходимости консолидации политической элиты вокруг Кремля. Даже традиционные выступления оппозиции в связи с событиями 3–4 октября 1993 года прошли на этот раз без видимого подъема, хотя в условиях нараставшего летом кризиса власти ввиду масштабного коррупционного скандала многие аналитики предсказывали, что эти выступления дадут мощный толчок «осеннему политическому кризису». На деле же митинги и демонстрации, прошедшие в столице 3 октября, были еще малочисленное, чем в прошлые годы.