Вагиф Гусейнов - От Ельцина к…? Война компроматов

Не дали результата и попытки «московской» группы подключить к противостоянию с медиа-группой Б. Березовского Министерство печати и средств массовой коммуникации: его глава М. Лесин отказался выносить новое предупреждение в адрес ОРТ и, более того, принял личное участие в освобождении съемочной группы телекомпании, задержанной в ходе съемок в одном из банков столицы органами внутренних дел.

Новая чеченская кампания по логике должна была способствовать определенному сплочению политической элиты и внешнему отказу различных номенклатурных групп от конфронтационных шагов. Увы. В этой ситуации главные публичные столкновения перенеслись в сферу информационной политики. Основные бои велись руками крупнейших медиа-холдингов. Наиболее ожесточенной была борьба контролируемых Б. Березовским СМИ с медиа-группами, ориентированными на В. Гусинского и Ю. Лужкова. Острота противоборства нарастала: действия налоговых органов против издательства «Семь дней» побудили «Медиа-Мост» перейти в новое наступление на президентские структуры. «Медиа-Мост» активно эксплуатировал тезис о том, что налоговые органы лишь выполняли «политический заказ».

В свою очередь, Общественное российское телевидение активизировало кампанию по беспрецедентной дискредитации Ю. Лужкова.

Все более активно втягивалась в эту кампанию и Всероссийская государственная телерадиокомпания, ориентированная на «семейную» группу и «молодых реформаторов». Об этом Свидетельствовала информационная политика телеканала, а также серия интервью, которые дал один из наиболее ангажированных журналистов Н. Сванидзе, положивших начало грязной, очернительной кампании на весь предвыборный период.

Вместе с тем «информационная война», инициаторы которой накануне выборов пытались показать публике грязную сторону политики, снижала степень доверия и рейтинги всех без исключения политиков. Анализ социологических данных показывал, что общая сумма потерь, которые понесли с начала войны все лидеры, вместе взятые, был значительно выше — не менее 7 — 10 процентов, чем рост рейтинга В. Путина. Следовательно, львиная доля голосов оказалась «выбитой» из политики вообще, ушла в «апатию».

Общеизвестно, что методы «информационной войны» в условиях электоральной кампании ведут в конечном счете к снижению общего числа избирателей, принимающих участие в голосовании, отпугивают людей от политики. Однако при этом, как известно, нередко больше всего проигрывает власть, так как «информационные войны» вызывают отвращение не только к объекту нападок, но и к политике и политикам вообще.

В октябре наметились некоторые изменения в военной политике и в положении дел в военно-промышленном комплексе. Вооруженные Силы и ВПК резко активизировали лоббирование своих интересов, пытаясь добиться существенного увеличения финансирования расходов как на армию, так и на оборонный заказ. Сложившаяся ситуация действительно благоприятствовала подобного рода деятельности.

Во-первых, события на Северном Кавказе.

Во-вторых, солдаты и офицеры, а также задействованные в процессе производства вооружений работники предприятий оборонного комплекса являлись существенной частью российского электората, и поэтому их голоса были крайне важны для всех политических сил, стремившихся успешно выступить как на думских, так и на президентских выборах.

Во время обсуждения бюджета в Государственной думе большинство фракций и депутатских групп высказывались за увеличение финансирования Вооруженных Сил и размера оборонного заказа в бюджете следующего года.

7 октября на Всероссийском совещании руководителей предприятий и профсоюзов оборонной промышленности один из лидеров избирательного блока «Отечество — Вся Россия» и претендент на пост президента РФ Е. Примаков заявил, что «военно-промышленная политика является важнейшей задачей любого правительства России». По его убеждению, «в ВПК сосредоточены лучшие умы, лучшие технологии, самый большой потенциал, который может быть использован для выхода государства из кризиса». Именно ВПК, считает Е. Примаков, является долгожданным «локомотивом, который позволил бы идти вперед».

Примечательно в этой связи, что 5 октября на заседании Совета безопасности Российской Федерации была рассмотрена новая редакция Концепции национальной безопасности России. По мнению экспертов, в угоду политическим мотивам, под влиянием событий на Кавказе и в целом — событий, связанных с разгулом международного терроризма, из этого документа были исключены основные постулаты, дававшие возможность ориентировать экономику страны на развитие преимущественно гражданского сектора экономики.

В частности, был снят тезис о том, что главные угрозы Российской Федерации в настоящее время и в обозримый период лежат в экономической и внутриполитической сфере, а угроза развязывания крупномасштабной войны минимальна. Такая редакция (1997 г.) давала возможность перераспределять силы преимущественно на решение внутренних и экономических проблем, а теперь автоматически требовался определенный пересмотр бюджета.

События августа 1998 года и их макроэкономические, международно-финансовые и политические последствия наглядно показали главную угрозу и приоритет экономики над политикой. Вместе с тем югославский опыт, с подачи, прежде всего, военного истеблишмента России прямо перенесенный на отечественную почву, принес свои плоды, и система концептуальных взглядов на обеспечение национальной безопасности Российской Федерации, в том числе и военной силой, претерпела кардинальное изменение.

Представлялось, что под влиянием момента и новых, зачастую конъюнктурных и сиюминутных оценок мог быть пересмотрен в сторону определенного увеличения военный бюджет России, увеличено текущее финансирование силовой компоненты государства.

С политической точки зрения это вызвало бы крайне негативную реакцию Запада и отказ в кредитах. С военно-технической точки зрения решение увеличить военный бюджет кардинальным способом не решило бы проблему оптимизации военного строительства и строительства Вооруженных Сил, создания действительно эффективного механизма обеспечения военной безопасности страны. Причина в следующем.

К сожалению, за рамками проводимой военной реформы и реформы Вооруженных Сил оставался кардинальный и главный вопрос военного строительства в целом, а именно — вопрос увязки стратегических и военно-политических задач с бюджетными возможностями государства и ресурсным обеспечением военного строительства на основе программно-целевого метода планирования военного строительства и соответственно такого же метода расходования финансовых и иных ресурсов.