Вагиф Гусейнов - От Ельцина к…? Война компроматов

К тому же в США и в Западной Европе с большим подозрением относились к российской «партии статус-кво», опасаясь, что она готова пойти на многое, чтобы остаться у власти.

Принципиальное значение имели и недавние высказывания американского вице-президента А. Гора, который крайне скептически отозвался о способности Б. Ельцина управлять страной ввиду состояния здоровья. Этот ход, приведший в бешенство «семью», был, разумеется, не оговоркой и не случайным ситуативным высказыванием, а провозглашением конца всей предшествовавшей «ельцинско-центристской» модели американской политики в отношении России.

Высказывания А. Гора не оставляли сомнений в том, какую из российских политических команд американские власти считали «референтной» и готовы были поддерживать. Заявление американского вице-президента являлось, по сути, переводом на английский язык известных пассажей из выступлений столичного мэра и, возможно, прямо указывало на то, что именно с новыми лидерами, в том числе блока «Отечество — Вся Россия» и связывал теперь свои планы официальный Вашингтон.

Кроме того, трудно было не заметить, что А. Гор своим замечанием поддержал Е. Примакова, отказавшегося встречаться с Б. Ельциным. Тем более что фактически в словах А. Гора нетрудно было вычитать и намек на то, что, по его мнению, Б. Ельцин уже не руководил Россией, следовательно, и все акты, подписываемые его именем, являются сомнительными. В то же время было очевидно, что начавшийся 27 октября отпуск Б. Ельцина как будто специально оттягивался до тех пор, пока не выскажется американец № 2, чтобы проиллюстрировать его правоту.

В целом же главным направлением реальной политики Запада стало стремление добиться от России максимума уступок — сначала по ряду частных вопросов, а затем и по всему комплексу проблем, в первую очередь в сфере российско-американских отношений.

В частности, выступая на слушаниях в американском конгрессе, заместитель госсекретаря С. Тэлботт дал понять, что Россия могла бы рассчитывать на то, что США закроют глаза на действия в Чечне лишь в том случае, если правительство РФ присоединится к давлению США на Ирак и Иран, заявив, что Грозный получает помощь из Багдада и Тегерана. США вели подготовку к очередной международной пропагандистской кампании против С. Хусейна, в ходе которой выдвигалось требование создания международного трибунала для суда над «багдадским режимом». Затем перечень вопросов, которые США хотели бы решить за счет уступок со стороны России, расширился. В обмен на прекращение разговоров, идущих в ЕС о необходимости введения санкций против России, Вашингтон, видимо, потребует согласия Москвы с американским планом по урегулирования карабахской проблемы и уступок в отношении тех изменений, которые США хотят внести в договор по ПРО.

Со своей стороны, Вашингтон может и расширить свои требования, так как ему будет непросто добиться от ЕС, чтобы европейцы отказались от своих видов на Чечню. В частности, Европейский союз хотел бы заняться восстановлением экономики Чечни, укрепляя свои позиции на Кавказе. Свою роль в этом диалоге на стороне Запада мог сыграть и МВФ, который находился накануне смены руководства.

Таким образом, становилось очевидным, что России придется заплатить на этот раз за чеченскую кампанию «по мировым ценам», и Москве уже будет сложно в случае неудач отделаться вторым Хасавюртом. Отложить признание независимости Чечни было бы очень сложно. Поэтому уже в ближайшее время Москве нужна «чистая победа».

В целом же, однако, Кремль продолжил в октябре вести линию на усиление своего политического контроля над процессами в стране.

Демонстрируя свою мускулатуру, государство, по оценкам ряда аналитиков, откровенно прибегло к политическому давлению в вопросе «национал-патриотического» избирательного объединения «Спас», добиваясь запрета на его участие в выборах по формальным «зацепкам». Еще большую активность Кремль проявил в проведении административных, пропагандистских и иных мероприятий, направленных против оппонировавшей Кремлю части истеблишмента. Эти мероприятия достигли к концу месяца своего пика.

Межведомственный оперативный штаб по борьбе с терроризмом, который возглавил В. Рушайло, приступил к проверке всех структурных подразделений мэрии Москвы, по-видимому, с заранее определенной целью — показать, что никаких мер по пресечению терроризма в российской столице не принималось, а закон «О борьбе с терроризмом» и другие нормативные акты не исполнялись. Министр внутренних дел заявил, что именно Москва, Московская область, и Санкт-Петербург могут в ближайшее время стать ареной новых террористических акций чеченских боевиков, чем и объяснил пристальный интерес федеральной власти к ситуации, складывавшейся в этих регионах.

Не исключалось, что шел поиск оснований и для предъявления иных, более серьезных обвинений в адрес московских муниципальных властей.

Кремль добился первых успехов в борьбе за перелом ситуации вокруг коррупционного скандала, который начал не столько стихать, сколько разворачиваться своим фронтом в сторону оппонентов Кремля. «Рашнгейт» вошел в новую фазу, на которой у него могли поменяться «герои».

По некоторым намекам, появившимся в прессе, можно было предположить, что удобный повод для начала операции «Рашнгейт-2» дала прошедшая 19–20 октября в Москве встреча министров юстиции и внутренних дел «большой восьмерки». То, что в центре этой встречи находилась тема транснациональной преступности и «отмывания» незаконно нажитых капиталов, а также закрытый характер основных мероприятий, проведенных в ходе форума, сделали ее удобной для различных теневых акций.

Несмотря на то что встреча прошла после скандала, связанного с провалом новой попытки Кремля отправить в отставку Ю. Скуратова, который вылил на президентскую команду немало грязи, точка зрения Запада на «объем» скандала, на количество задействованных в нем субъектов начала заметно меняться.

В западной прессе начали появляться публикации, авторы которых заявляли о необходимости вовлечения в следственную орбиту большего числа лиц и организаций, чем было прежде. С аналогичными заявлениями начали выступать представители правоохранительных органов — например, руководители швейцарской прокуратуры. По мнению наблюдателей, эти органы после московского совещания явно располагали большим количеством материалов по российской коррупции, чем до него.

Некоторые эксперты считали, что после совещания в Москве в западных правоохранительных органах и СМИ модифицировался вектор коррупционных разоблачений.

Появились намеки, что западные правоохранительные органы начали сотрудничество с российскими по расследованию дел, связанных с членами примаковского кабинета: Ю. Маслюковым и Г. Куликом. Их имена замелькали в прессе, которая делала при этом известный нажим на то обстоятельство, что они входили в избирательный список «Отечества — Всей России» и близки к руководству этого блока, как бы пунктиром обозначая направление следующих шагов в развитии «Рашнгейта-2».