Арлен Блюм - Как это делалось в Ленинграде. Цензура в годы оттепели, застоя и перестройки

В первую группу, названную «Письма и обращения», вошли открытые письма А. Д. Сахарова, В. Ф. Турчина, В. Н. Чалидзе, А. С. Есенина-Вольпина и других правозащитников, адресованные Брежневу, Косыгину, Подгорному и другим руководителям по поводу нарушений прав человека. Во вторую, озаглавленную «Разного рода документы и стенограммы, содержащие тенденциозно подобранные непроверенные сведения», вошли такие, например, «позиции»: «Документ, исполненный на пишущей машинке под названием “2000 слов”, на 8 листах» — знаменитое обращение чешской интеллигенции после ввода войск в Прагу в 1968 г.; «машинописный документ под названием “Записка о правовом статусе Комитета прав человека”. На 5 листах» (этот комитет был создан в 1970 г. А. Д. Сахаровым, В. Н. Чалидзе и А. Н Твердохле-бовым); «Обзор следственного производства по делу Пименова» (Револьт Иванович Пименов (1931–1990), математик, правозащитник, дважды подвергавшийся арестам, более 10 лет провел в ссылках и лагерях); «Машинописный документ под названием “Суд над Синявским и Даниэлем”, на 7 листах»; «Машинописный текст под названием “Обсуждение рукописи Солженицына ‘Раковый корпус’ ”, на 22 листах» и многие другие.

В разделе третьем — «Рукописные журналы» — перечислены отдельные номера «Хроники текущих событий», «Сборников избранных текстов Самиздата», журнала «Общественные проблемы» и т. д. Четвертый раздел озаглавлен так: «Статьи, направленные на искажение и очернение советской действительности». В нем перечислены самиздатские статьи Лидии Чуковской «Ответственность писателя и безответственность “Литературной газеты”» и «Не казнь, но мысль, но слово…», известный меморандум А. Д. Сахарова «Размышление о прогрессе, мирном сосуществовании и интеллектуальной свободе», статьи философа Григория Померанца, не опубликованные еще тогда рассказы Варлама Шаламова и т. п.

Наконец, последний раздел включал стихотворные произведения — «Реквием» Ахматовой, стихи и песни Даниэля, Окуджавы, Высоцкого, Галича и других поэтов и бардов, которые, как указано в донесении, «частично публиковались в антисоветских зарубежных изданиях».

Вывод напрашивался сам собой: «Перечисленные материалы преднамеренно содержат подбор злопыхательских и вымышленных сведений, нарочито порочащих советский строй, подтасованные под правдоподобие, с помощью которых делается попытка дать негативную оценку нашей действительности и дезориентировать общественное мнение. В связи в изложенным указанные материалы распространению в СССР не подлежат. Начальник Управления Б. Марков».

Такое «экспертное заключение» Ленгорлита сыграло, конечно, зловещую роль на процессе, инспирированном Управлением КГБ (каком именно, к сожалению, не известно). В донесении указаны, как мы видели, и песни знаменитых бардов, пошедших в магнитофонную разновидность самиздата, — так называемый «магнитиздат», получивший необычайную популярность по всей стране. Уследить за ним было трудно, но, тем не менее, КГБ и Главлит пытались обуздать его распространение. Об этом свидетельствует такой запрос, адресованный Главлиту СССР Комитетом госбезопасности 31 мая 1973 г.: «В ходе следствия по уголовному делу № 37 °Cледственным отделом КГБ были изъяты магнитофонные пленки с записями пьес Галича, Кима, Высоцкого и других…» (далее перечислены названия 171 песни. — А. Б.). «Просим Вас дать указание сообщить, издавались ли перечисленные песни и рассказы в СССР. Если издавались, то имеются ли какие-либо ограничения с их ознакомлением» [109] ГАРФ. Ф. 9425. On. 1. Д. 5493. Лл. 19–20. .

В мае 1975 г. возникло еще одно «самиздатское» дело, в связи с чем спецотдел ленинградского Управления КГБ обратился за помощью в цензуру. В присланном списке содержалось 34 названия машинописных и печатных текстов. Среди них: снова открытые письма правозащитников, отдельные выпуски «Хроники текущих событий», «Письмо к советскому правительству» М. А. Булгакова, «Открытое письмо Сталину» (газета «Новая Россия», 1939, 1 октября) невозвращенца Федора Раскольникова, перепечатки стихотворений. Е. Евтушенко. «Бабий Яр» и «Наследники Сталина», выдержки из книги сбежавшей дочери Сталина С. Аллилуевой «Только один год», статьи Андрея Амальрика и др. Неожиданно выглядит в списке № 7-й: «Речь Фридриха Дюрренматта в городском театре гор. Базеля» — потому, видимо, что он выступил 8 сентября 1968 г. против вторжения советских войск в Чехословакию. «В Чехословакии, — говорил он, — человеческая свобода в ее борьбе за справедливый мир проиграла битву. Битву, но не войну…»

Начальнику Следственного управления УКГБ «тов. Третьякову» был отправлен такой ответ:

«В ответ на Ваше письмо от 16 мая 1975 года сообщаем, что перечисленные под номерами 1 — 15, 20–22, 27, 29–30, 32–33 материалы распространению в СССР не подлежат. Роман М. Булгакова “Мастер и Маргарита”, стихотворения Евтушенко “Бабий яр” и “Наследники Сталина” опубликованы и находятся в открытых фондах библиотек. По поводу материалов, названных под номерами 16, 18–19, 25–26, в связи с тем, что Вами не указаны выходные данные, заключения дать не можем. По материалам неизвестных авторов, перечисленных под номером 34, дать заключение возможно только по их прочтении. Начальник Управления (Б. Марков)». На обороте интересная помета: «Отпечатано 2 экземпляра. Исп. Коробченко, печатала Никонова. Черновик уничтожен».

В ряде запросов, посланных по «уголовному делу № 86», возбужденному в 1978 г. (единственному атрибутированному делу, о котором речь пойдет в следующем параграфе), фигурирует большое количество машинописных текстов, связанных преимущественно с именем писателя В. Р. Марамзина. Сам он, входивший в группу «Горожане», в 1974 г. обвинялся в «изготовлении, хранении и распространении антисоветской литературы в течение 1964–1974 гг.». В феврале 1975-го осужден к пяти годам условно и вскоре эмигрировал и. поселился во Франции [110] Подробнее о нем см.: Самиздат Ленинграда. Литературная энциклопедия. С. 265–266. . (Мне удалось побывать на этом процессе в Ленинградском городском суде. Трагикомически, помнится, выглядели попытки прокурора доказать факт не только «хранения», но и «распространения» самиздата — именно это входило в «состав преступления», в том числе и собственных произведений обвиняемого. Для этой цели вызвана была даже бывшая жена подсудимого, которой он, оказывается, давал читать свои произведения…).

Из цензуры поступил такой ответ по этому поводу: «Произведение грязного антисоветчика В. Марамзина “Человек, который верил в особое назначение” (машинописный текст) эротического содержания, пропагандирует распущенность, свободу нравов, написано в духе низкопробного буржуазного бульварного чтива. Пять рассказов Владимира Марамзина (машинописный текст) содержат клевету на советский образ жизни, советские порядки, на дружественные контакты с зарубежными странами, проповедуют пошлость, непорядочность, нечестность, нечистоплотность в человеческих отношениях. Распространению в СССР эти материалы не подлежат, так же как и “Блондин обеего цвета” (так у Марамзина. — А. Б.) того же автора. Политические выпады и злобная клевета на наш строй переплетаются с непристойностями. Все произведения Марамзина распространению не подлежат».