Александр Маркин - Дневник 2002–2006

17 сентября

Обследование затонувшего теплохода как мыльная опера. Утром СМИ сообщают важную информацию: достали тело капитана. Вечером информационная лента трубит: достали тело старпома. Чье тело достанут завтра утром? Осталось достать еще восемь трупов.

Чтобы было совсем по-современному, надо чтобы букмекерские конторы принимали ставки.

«Дух Дидоны возвещает о скорой гибели Карфагена и рассказывает: ветвь Массанисы недолго будет цвести в Нумидии, куда придут готы и прочие варвары, а потом сарацины и арабы, африканцы и испанцы, и власть со временем перейдет к Фердинанду Второму, затем к эрцгерцогу Филиппу, затем к Карлу Пятому, потом к Филиппу Второму и, наконец, к кайзеру Леопольду, который вместе со своей женой будет править долгие и счастливые лета. От этого Софонисба приходит в отчаяние, она хочет избежать ярма римлян, поэтому бежит вместе со своими сыновьями в храм Солнца, где готовится к ритуальному самосожжению, но ее останавливает верховная жрица. Тогда Дизакл подносит Софонисбе стакан с ядом, который накануне послал ей муж; Софонисба с радостью принимает посылку и жалуется на несчастливый второй брак, в который она вступила по глупости. Гимилько и Миципса безуспешно пытаются отговорить Софонисбу от самоубийства: они говорят Софонисбе, что царице не должно травиться ядом. Но Софонисба, попрощавшись со своими фрейлинами, жрицами и обоими сыновьями, коих она призывает к страшной мести, передав им два меча, выпивает яд, а затем, подумав, отравляет и сыновей, чтобы они не прислуживали римлянам, после чего все трое падают мертвыми на землю; Гимилько и Миципса вспарывают себе животы; тут приходит Массаниса и видит свою жену мертвой, он пытается вернуть ее к жизни, но напрасно; Массаниса плачет и стенает и тоже решает зарезаться; но к нему спешит Сципион, он вынимает меч из рук Массанисы и утешает несчастного изысканной речью; затем разрешает Массанисе похоронить жену самым пышным образом и надевает ему на голову нумидийскую корону. В заключительном хоре четыре канувшие в Лету монархии и новооткрытая Америка прославляют дом Габсбургов».

Любите ли вы немецкую литературу, как люблю ее я?

19 сентября

Verdrängung. Было бы интересно проследить механизмы вытеснения: кого, когда и зачем пытаешься забыть, вытеснить из своей жизни, и как это происходит. Когда в первый раз начинаешь избегать. Почему стараешься не упоминать имени. Не звонишь. Приходишь в волнение, когда знаешь, что должен будешь увидеть или услышать его. Наконец когда насовсем забываешь. Приходишь в ужас (Angst) и смятение (Verwirrung), когда случайно видишь его на улице или когда кажется, что видишь его, принимая за него другого человека. Вытесненный из жизни — встреченный снова: настоящее Unheimliche.

Кажется, не могу ни в кого влюбиться. Какой–то Liebesverbot. (И наверняка травматического происхождения.) Только чуть подумаю, что мне кто-нибудь нравится — как сразу начинает от этого человека воротить. Кстати, о травмах: сегодня вечером расплакался под струнный квартет ор. 80 Феликса Мендельсона-Бартольди.

20 сентября

Из-за того, что я в неважных отношениях с дрелью и молотком, я до сих пор не повесил карнизы, и окна в квартире без штор. Поэтому по ночам моя частная жизнь, заключающаяся в сидении за столом с книжками, передвижениях по кухне, коридору, в туалет, из туалета, в ванную, из ванной и т. п. может наблюдаться всеми желающими жителями подъезда № 1, подъезда № 2, подъезда № 3 и подъезда № 4 моего дома. Жители подъезда № 5 могут посмотреть на мою жизнь, только если будут подходить к своим окнам совсем близко.

21 сентября

За неделю мне надо прочитать столько книг, что я бы предпочел, как слепой Мильтон, нанять себе чтеца (и, желательно, чтобы он был одновременно и писарем). Сегодня утром я познакомился с мильтоновым распорядком дня. Мильтон просыпался рано (в 4 часа утра), даже тогда, когда уже ослеп. Проснувшись, он звал к себе чтеца, и тот несколько часов читал Мильтону Библию. После этого Мильтон осмысливал Св. Писание. Потом чтец снова приходил к нему и читал еще, а затем записывал, что Мильтон ему диктовал, и так до обеда; после обеда дочь Дебора читала Мильтону книги на латыни, итальянском, французском и греческом языках. Во второй половине дня Мильтон отправлялся на трехчасовую прогулку и гулял по своему саду; в девять часов Мильтон укладывался спать. Человек весьма умеренный, он пил мало спиртного и был весьма приятен в беседе за столом (во время обеда, ужина etc.).

На Проспекте Мира, у цирка Дуровых, видел мужика, вполне приличного, в униформе защитного цвета, спавшего прямо на асфальте. Подложил себе темно-зеленый рюкзак под голову и спал.

На Никольской ул. дворник разговаривал с тремя голубями, сидевшими на карнизе у церковной лавки. (Голуби внимательно его слушали, втянув в себя головы.)

22 сентября

Он не хотел быть найденным, поэтому ушел в лес.

Сегодня заметил, как много любви на московских улицах (и в садах).

На мосту через Москва-реку влюбленные обнимаются, фотографируют автомобильные пробки на набережных. В одной руке фотоаппарат, другая крепко сжимает обязательный атрибут современной любви — бутылочку пива. Сделают кадр — и целоваться. Внизу — колышутся темные воды, впереди сверху — сияют в серой дымке рубиновые звезды. Смеркается. В Александровском саду на скамейках сидят бесчисленные влюбленные, молодые женщины на коленях молодых (и не очень) мужчин, они целуются, их ноги переплетаются со стеблями белых, алых и розовых роз в полиэтиленовых обертках с золотыми и красными лентами, пивными бутылками, пакетиками с высушенными на солнце солеными кальмарами. Обертки нежно шуршат. Все смешалось в изумительном эротическом переживании у кремлевских стен! Фонари еще не зажглись… И вот фонари зажигаются! Теперь светло. Я оглядываюсь и вижу: любовь повсюду! Впереди меня девушка, ее обнял юноша в бежевом вельветовом пиджаке. Она называет его по имени — его зовут Сережа. Свободная от пива рука девушки поглаживает сережину жопу. Девушка говорит, что ей уже надоело, она говорит, что ей неловко, они ведь почти на Красной площади, все на них смотрят, а она гладит его жопу, но Сережа отвечает ей, что она дура. Через подземный переход с влюбленными, прижавшимися к подземным мраморным стенам, выхожу на Тверскую улицу. А там: переизбыток нежности и любви во взглядах идущих по улице людей. Потом, в автобусе: мускулистый юноша в белом спортивном костюме соблазняет по сотовому телефону кого-то эротическими нашептываниями. Зовет к себе домой заниматься любовью! Объясняет, как доехать к нему домой на такси. Не через центр, а по МКАД. Юноша в белом спортивном костюме сообщает в телефон, что ест исключительно белок. Тунца. Потом набивает кому-то смс-сообщение.