Юрий Годин - Россия - Белоруссия: По-нашему или никак

Аргументы Минска

1. Россия и Белоруссия строят Союзное государство, формируют Евра­зийский экономический союз, и условия для хозяйствующих субъектов двух стран не должны резко отличаться по издержкам производства, в первую оче­редь, из-за резкого перепада цен на энергоносители. Белорусская сторона при расчётах за поставляемые природный газ и нефть из России исходит из необходимости формирования единого экономического пространства в рам­ках Союзного государства и ЕАЭС. Сдерживающим фактором на этом пути яв­ляются разные “весовые категории” стран-партнёров. Российская экономика явно перевешивает. Нынешняя Белоруссия, по оценке её руководства, зави­сит от экономики России на 85%. Российская Федерация является, можно сказать, безальтернативным экономическим партнёром для Белоруссии. Кри­зисное состояние российской экономики последних лет и резкое падение кур­са российского рубля после декабря 2014 года серьёзно усугубили торговые и производственно-кооперационные связи Республики Беларусь с её главным партнёром, что привело к резкому падению их взаимного товарооборота. Так, в 2016 году по сравнению с 2015 годом белорусский импорт из РФ снизился на 10,8%, а чтобы восполнить потери от возникшего перекоса цен, Минск был вынужден увеличить поставки своей продукции в этом же году в Россию на 4%. Если Россия живёт, главным образом, за счёт добычи и экспорта при­родного сырья и энергоносителей, то Белоруссия, не имеющая такой, как РФ, природной сырьевой базы, существует благодаря наращиванию стоимо­сти, добавленной трудом её граждан при переработке импортного сырья и производства готовых изделий на экспорт.

Советская Белоруссия была “сборочным цехом” СССР, а Республика Бе­ларусь осталась “сборочным цехом” России. Например, в оборонном произ­водстве России доля поставок из Белоруссии достигает 17 процентов. Главным образом, это средства спутниковой и космической связи, оборудование для радиостанций, радионавигационные устройства и другая продукция наукоём­ких технологий. Белоруссия вывозит в страны СНГ, в основном, в Россию до 80% своей машиностроительной продукции, причём критически значимой для российской экономики и обороны (тракторы “Беларусь”, автомобили “МАЗ” и “БелАЗ”, автомобильные шасси для мобильных ракетных установок и т. д.). Более 8 тысяч российских и белорусских предприятий нуждаются во взаимных поставках. Порядка трёх миллионов рабочих мест в России обеспечивает про­изводственно-кооперационное сотрудничество с Белоруссией.

2. Руководство Белоруссии в лице А. Лукашенко отвергает давление со стороны Кремля, Правительства РФ, российских госкомпаний и частных оли­гархических структур по приватизации значимых белорусских предприятий в ущерб критериям экономической безопасности республики. В результате за четверть века независимости республики российские олигархи так и не смог­ли захватить ни одного значимого предприятия в Белоруссии.

“Калийная война” в Белоруссии, затеянная российским магнатом Сулей­маном Керимовым и его управляющим Владиславом Баумгертнером с целью завладения белорусскими активами калийной отрасли, закончилась для них полным фиаско.

Среди госкомпаний наибольшего успеха добился “Газпром”, который с помощью Кремля и проведения долговременной осады всё-таки вынудил Минск передать контрольный пакет акций “Белтрансгаза” российскому газово­му монополисту. Белорусская “газовая труба” была продана по самой низкой цене — за 2 млрд долларов, хотя стоимость более короткой “газовой трубы” в Чехии для “Газпрома” составила 8 млрд долларов. Продавая “Белтрансгаз” под большим нажимом Москвы, Белоруссия просила своего союзника и парт­нёра по строительству Союзного государства в обмен на предоставление Мин­ском преференций российской стороне, например, при передаче не только белорусской газотранспортной системы, но и трубопроводной системы по пе­рекачке нефти получить возможность участвовать в добыче как природного газа, так и нефти на территории России на условиях участия иностранных инвесторов. Однако Кремль категорически отказывает Минску в удовлетво­рении такой просьбы, хотя американцы, французы, голландцы, немцы и ан­гличане — нефтяные и газовые компании из стран НАТО — давно уже качают и добывают в новой России наши природные ресурсы. Возникает логичный вопрос: почему Кремль запрещает добычу энергоресурсов братской стране и союзнику?

На первый взгляд, ответ на поставленный вопрос очень прост: держать Минск “на крючке”, с которого в силу определённых обстоятельств белорусам сложно соскочить. Однако очень важная, можно сказать, ключевая причина всё-таки заключается в более скрытых обстоятельствах, о которых речь пой­дёт ниже.

По нашему мнению, неудача “Газпрома” в попытке выкупить у Украины её газотранспортную систему и подземные хранилища газа (ПХГ) во многом спо­собствовала обострению взаимоотношений Москвы и Киева, который, в ко­нечном итоге, обвинил Россию в стремлении “управлять украинцами”. В свою очередь, Российская Федерация решила наказать Украину за несговорчи­вость по указанной сделке. И поэтому Россия начала строить высокозатрат­ные обходные газопроводы в страны Европы — Северный и Южный потоки.

Как нам представляется, после развала СССР и разрыва цепочки “добы­ча — потребление” энергоносителей, а также, исходя из геополитических ин­тересов России на Украине и в Белоруссии, сохранения критически важных с ними дружественных отношений как с родственными странами, относящи­мися к Восточнославянской цивилизации, Москве следовало бы создать с Ки­евом и Минском соответствующие консорциумы по добыче и транспортиров­ке (транзиту) природного газа и нефти в Европу. Управленцам постсоветской России необходимо было учитывать тот факт, что новая страна потеряла пря­мые торговые пути к европейским партнёрам; появился буфер в виде незави­симых государств — бывших союзных республик СССР. Немаловажен и тот факт, что в указанных отраслях, по наблюдениям автора во время поездок по Западной Сибири, сегодня, как и в советские времена, в основном заняты русские, украинцы и белорусы. Естественно, переплетение экономических связей в виде многосторонних консорциумов во многом способствовало бы росту доверия и взаимопонимания руководителей трех славянских госу­дарств. Однако, увы, Кремль пожадничал и упустил геополитическую выгоду от подобного сотрудничества в рамках “славянского треугольника”. А в ре­зультате — уход Украины на Запад.

3. По мнению белорусской стороны, исторически сложившаяся высокая зависимость экономики Белоруссии от экономики России не должна исполь­зоваться Москвой для ухудшения социально-экономической обстановки в ре­спублике. Лидеры двух стран, строящих Союзное государство, Владимир Путин и Александр Лукашенко, при взаимных встречах на словах каждый раз отмечают важность укрепления взаимодействия России и Белоруссии в тор­гово-экономической и топливно-энергетической сферах на принципах суве­ренного равенства, рыночной экономики, взаимной выгоды и учёта интересов обоих государств. На деле же получается обратное: последнее падение курса российского рубля (ноябрь-декабрь 2014 года) больно затронуло экономику союзника, привело к резкому понижению рентабельности белорусских това­ропроизводителей, которые реализуют большую часть продукции на россий­ском рынке. О каком равенстве взаимного сотрудничества и конкуренции может идти речь, если издержки белорусских предприятий при производст­ве товаров, в первую очередь продовольственных, не могут быть покрыты хо­тя бы с минимальной прибылью при их продаже на российском рынке? Понят­но всем, что российская сторона при установлении цен на природный газ и нефть — главные статьи издержек современного производства любой стра­ны — защищает свою позицию на том основании, что растут издержки добы­чи и транспортировки энергоносителей для зарубежных потребителей. Но Минск категорически не согласен, когда цена “составляет больше, чем для побежденной Германии”. Спрашивается, если уровень рентабельности “Газ­прома” вполне достаточен при цене газа в 73 доллара за 1000 кубометров при его поставке в Смоленскую область, которая соседствует с союзной Белорус­сией, то при продаже газа по 132 доллара за 1000 кубометров газовый моно­полист будет наживаться на белорусских потребителях и товаропроизводите­лях, получая при этом сверхприбыль. Получается, что “Газпром”, а не Кремль (хотя и с согласия Кремля) коммерциализирует и таким образом определяет российско-белорусские отношения, критически воздействует на ход строи­тельства Союзного государства, о котором “верхи”, особенно российские уп­равленцы, стремятся как можно реже вспоминать на фоне то “нефтегазовых”, то “калийной”, то “мясо-молочных войн”.