Сергей Григорьянц - Гласность и свобода

Впрочем за год до этого как раз музей Сахарова оказался тем единственным в Москве местом, где я проводил пресс-конференцию Марины Салье и Владимира Иванидзе о финансовых аферах Путина в Петербурге. В результате одной из них редкоземельный элемент скандий был получен по специальному именному распоряжению Гайдара, якобы для поддержки голодающего населения Петербурга (это недавно обнаружил Андрей Илларионов, Владимир Путин — был очень мелким для Гайдара чиновником и совершенно неясно откуда вице-премьер вообще знал его фамилию). Зато скандий этим человеком, сделавшим столь блестящую карьеру, продавался им при международной цене 12–13 тысяч долларов по сорок пять дойчемарок, да и на эти деньги продукты питания в Санкт-Петербург не поступили. Марина Евгеньевна еще наивно надеялась, что обнародование этих документов может помешать избранию Путина. Но никто не соглашался проводить ее пресс-конференцию, да и журналисты (свободной России), если и пришли на нее, то никто ничего не опубликовал. Подготовил статью только Владимир Иванидзе, выступавший на пресс-конференции, материалы которого были еще обширнее, чем у Салье, но и его статья была снята в газете «Ведомости». Владимир был уволен, а пришедшие в газету сотрудники ФСБ, по его словам, поражались — «откуда вы все это взяли, ведь мы все документы уничтожили». Впрочем Марина Салье скопировала свои материалы еще в начале девяностых годов.

В своем вступительном слове на конференции я говорил о том, что нашей задачей является хотя бы выяснение того механизма, с помощью которого происходил захват власти в России. Но «Гласность» не была аналитической структурой и, к сожалению, только двое из выступавших говорили об общегосударственных проблемах — Владимир Иванидзе (Марина Салье к этому времени уже скрылась после пресс-конференции на десять лет в псковской деревне — вероятно, у нее были для этого основания) и Станислав Лекарев, в прошлом полковник КГБ — последний, кто еще отваживался выступать на наших конференциях. Но оба они говорили хотя и об общем, но настоящем: Владимир о том, как происходит захват гигантской собственности открыто пришедшими к власти сотрудниками КГБ теперь уже породнившимися с крупнейшими бандитскими группировками (Тамбовской, Ореховской и другими), Лекарев со знанием дела — о генетическом и структурном сходстве и приемах работы спецслужб и мафии. Была правда, еще пара докладов бывших сотрудников КГБ — полковника Преображенского и присланный из США генерала Калугина, но они, пожалуй, не были ни аналитическими, ни актуальными, да еще исторический доклад об Андропове Игоря Минутко.

Все остальные сорок с лишним выступлений были по сути дела об одном и том же: как по всем регионам России (Москва и Самара, Смоленск и Саратов, Дальний Восток и Новочеркасск) фабрикуются повсеместно уголовные дела против ученых, нагнетая шпиономанию и страх в академической среде, подвергаются разгрому буквально все виды общественных организаций — профсоюзные, религиозные, еще уцелевшие филиалы партий и главное — правозащитные и экологические, на Кубани вслед за Грицанем люди неудобные КГБ погибали странно и скоропостижно. Выступали адвокаты, пытавшиеся защитить арестованных в российских судах, в Страсбурге, в Комитете ООН. Как мы знаем, все это происходило без большого успеха. Нередко страдали сами адвокаты — в машине Карины Москаленко в Страсбурге оказалась ртуть и она едва не погибла, Сергей Бровченко сам попал в лагерь и все было в этом же роде.

КГБ официально пришел к власти в России и устанавливал «новый порядок».

В 2002 году я уже отчетливо понимал, что с «Гласностью» пора кончать. Подробнее я об этом напишу чуть ниже. Но на прощанье мне хотелось провести последнюю конференцию «КГБ: вчера, сегодня, завтра» только с одной темой — спецслужбы России — результат их управления страной. Путин уже был почти три года у власти — все было совершенно очевидно (хотя я это деликатно назвал «успехи и поражения»), пора было за них подводить итоги. Сперва, правда, мы провели еще один — уже пятнадцатый юридический круглый стол. Посвящен он был тексту нового «Уголовно-процессуального кодекса» и «проблемам следствия в России — опасность следствия, подчиненного спецслужбам». Хотя, как всегда, к нам собрались не просто лучшие, но и, на первый взгляд, очень влиятельные юристы: Валентин Ковалев — в недавнем прошлом министр юстиции России, Петр Кондратов — судья Конституционного суда, Сергей Пашин — автор правовой реформы в России, Сергей Попов — депутат Государственной Думы, генерал МВД Сергей Вицин, Юрий Антонян — заместитель директора ВНИИ МВД и другие замечательные юристы — всех не перечислишь, но я во вступительном слове говорил о принципиальном отличии этого круглого стола фонда «Гласность» от большинства предыдущих. Будучи лишь в малой теперь степени структурой информационной, и уж, конечно, не профессионально юридической, но бесспорно общественно-политической, фонд «Гласность», проводя «круглые столы» по правовым вопросам всегда стремился оказать существенное влияние на российское законодательство и правоприменительную практику, сделать первое более демократическим и цивилизованным, а действия из него вытекающие — максимально безвредными для населения. И в начале девяностых годов нам это отчасти удавалось. Выработанные на «круглых столах» замечания к принимаемым законам нередко учитывались Верховным Советом РФ и первой Государственной Думой.

Сегодня, несмотря на всю привычную представительность очередного «круглого стола» было очевидно, что мы (если не обманывать себя) можем лишь констатировать, что новый Уголовно-процессуальный кодекс (о чем сделал доклад замечательный юрист, в прошлом — один из руководителей Генеральной прокуратуры Юрий Костанов) во многих отношениях жестче, чем был его советский аналог, а следствие (о нем говорил Валентин Ковалев) все в большей степени подчинено спецслужбам, причем и количество спецслужб, имеющих «собственные» следственные управления неуклонно возрастает. То есть каждая спецслужба в зависимости от собственных (часто — личных) интересов может вести следствие, как ей захочется. Было, очевидно, что теперь повлиять на управляемых из Кремля законодателей уже никто не может. В этом понимании «круглый стол» тоже предварял девятую конференцию «КГБ: вчера, сегодня, завтра».

Впрочем, к нашей конференции готовились не только мы, но и ФСБ. Еще за год до этого, после того, как меня не удалось очередной раз уговорить найти в правительстве Путина «истинное понимание» (на конференции о Международном уголовном суде) и не удалось купить проектом о возвращении владельцам конфискованных картин из музеев, по-видимому, было решено по привычной им уголовной методе «не хочешь по хорошему, попробуем по плохому» и на наш офис открыто, среди белого дня был произведен налет.