Клаус Хольцманн - Россия. Снова эксперимент

Вот свежий пример «художеств» правоохранителей более высокого ранга, описанный В.Котовым [109]: «Басманный суд Москвы продолжает совершенствовать российское законодательство. На прошлой неделе он отказался удовлетворить требования адвокатов телеведущей Ксении Собчак вернуть ей деньги, изъятые при обыске в начале лета». Обыск произошел после митинга на Болотной площади, на котором ограбленная не присутствовала, а «… обыск у нее в доме был обоснован якобы поиском оппозиционера Ильи Яшина». Тем не менее при обыске были изъяты 1 млн. евро, 480 тыс. долларов и 480 тыс. рублей. Неплохую добычу унесли грабители. И недаром «…проницательные блогеры уже предположили, что возвращать просто нечего: следователи уже давно те деньги поделили между собой». Понятно возмущение автора заметки. «Решение Басманного суда поражает воображение. Он полностью принял сторону следствия, представитель которого заявил: «СК (следственный комитет. — К. X.) не возвращает деньги, потому как не может быть уверен, что ими не будут оплачиваться массовые беспорядки». Но если исходить не только из басманной юриспруденции, а из простой человеческой логики, то основанием для «изъятия» денежных средств может служить установленный факт, что эти средства были уже использованы для организации «беспорядков». А неуверенность СК в таком факте не может служить основанием для изъятия. Это, как говорится, и ежу ясно, но только не Басманному суду.

О российской Фемиде уже написано достаточно много. Но вот свежий факт, описанный в газете [178, стр.26] А.Муртазаевым: «…судья Краснодарского краевого суда Елена Хахалева (примечательная фамилия, ею можно только гордиться — К.Х.) выдавала замуж свою дочь. Размах пиршества был таков, что его заметили даже в Кремле». Развлекали семью и гостей Кобзон, Басков и еще несколько менее заметных деятелей искусства. Мать невесты в интервью «Коммерсанту» призналась, что свадьба обошлась в 3,5–4 миллиона рублей. Точную сумму она не запомнила, да как уж ей запомнить, если 0,5 миллиона для нее сущий пустяк, нажитый понятно, каким путем. Да и в благодатном Краснодарском крае таинственно исчезают куда более значительные суммы. Наживались там все сменяющие друг друга губернаторы, начиная еще с советского наместника Медунова.

Теперь поднимемся на самую высокую ступень правоохранительной сферы. Поводом для этого вторжения послужила нашумевшая история в кубанской станице Кущевской, где банда во главе с Сергеем Цапком при попустительстве правоохранителей терроризировала местное население. Вседозволенность вылилась в конце концов в убийство 12 человек. Внимание прессы привлек тот факт, что один из главных фигурантов этого дела Сергей Цеповяз отделался «подозрительно мягким приговором — штрафом в размере 150 тыс. рублей» [106]. Последовало журналистское расследование, которое и привело в ту самую высокую ступень. Заместитель главного редактора «Новой газеты» Соколов, опираясь на результаты этого расследования, назвал председателя Следственного Комитета России (СКР) А.Бастрыкина и ряд других высоких лиц «обслугой бессчетного количества российских цапков».

Послужной список А.Бастрыкина, однокурсника Путина по университету, внушает уважение. Доктор юридических наук, профессор, автор более 120 научных трудов, возглавлял кафедру в ЛГУ до конца 1991 года. Ох уж этот злополучный 91-й год — граница перерождения многих тысяч людей! И вот читаем в указанном выше источнике (статья К.Воеводы): «Бастрыкин на совещании в Нальчике, куда им был вызван Соколов, «публично и жестко, явно не стесняясь в выражениях», отчитал журналиста и выгнал из зала». Потом опомнился, но… не в ту сторону, какую следовало ожидать. И произошло худшее. По приезде в Москву «без объяснения причин» охранники председателя СКР усадили Соколова в машину и вывезли в лес. Там произошел разговор (вернее, монолог Бастрыкина)». Далее цитируем фрагмент из приведенного в той же статье открытого письма главного редактора «Новой газеты» (шефа Соколова) Д.Муратова в адрес Бастрыкина: «… Вы попросили охрану удалиться и остались с Соколовым наедине… не цитируем, что Вы в крайне экспрессивном состоянии высказывали Соколову о газете, редакционной политике, как Вы характеризовали нашего погибшего обозревателя Политковскую… жестокая правда в том, что Вы в запале грубо угрожали жизни моего заместителя. И даже удачно пошутили, что сами же это дело и будете вести…»

Все же надо отдать должное профессору Бастрыкину. Полного его перерождения в преступного профессора Мориэрти (героя произведения Конан-Дойля) не произошло, и мы должны поблагодарить его, что угрозу свою он так и не осуществил. Более того, он принес извинения Муратову за «скандал в Нальчике», а что касается выезда в лес, то утверждал, что его не было. «Имел место жесткий разговор возле обочины дороги — по сути у канавы, за которой проглядывала лесополоса. Муратов извинения принял…» О степени жесткости разговора «у обочины» ничего не упоминается. В извинении лишь делается неуклюжий упор на характер местности, где состоялся разговор, и ясно, что этот упор имеет целью отвлечь внимание от сути самого разговора.

После всех приведенных фактов кого-то может удивить сравнительно мягкий тон предыдущего абзаца. Каюсь, я всегда испытывал уважение к профессорскому сану. Но за меня постарался автор статьи К.Воевода: «Главред «Новой» может принимать или не принимать извинения главы СКР, но в действиях Бастрыкина явно проглядываются статьи уголовного кодекса. Место этого человека — в СИЗО». Ему вторит весьма осведомленный депутат Госдумы Хинштейн, предрекая Бастрыкину крупные неприятности. Но может быть, их смягчит «петербургский щит». Насчет места в СИЗО, скорее всего, другая крайность. Настоящий убийца или организатор убийства свою жертву обычно не предупреждает, а если делает это, то через третьи лица. Речь может идти о неконтролируемой вспышке гнева, которую, конечно, глава СКР не имеет права себе позволить. Во всей этой истории важно другое, а именно, попустительское, мягко выражаясь, отношение к деяниям банды убийц со стороны высших органов власти. Недаром еще в ельцинское время сложилось мнение о том, что власть, бизнес и криминал слились воедино. Да и сейчас витает в воздухе вопрос, контролирует ли власть криминал, или, наоборот, криминал контролирует власть (речь о ее правоохранительной ветви). Этот сакраментальный вопрос возник еще на закате «перестройки» у следователей Иванова и Гдляна. Не снят с повестки дня он и сегодня. Пройдясь по всем этажам правоохранительной системы, мы завершаем сагу о ней, хоть она и будет дальше мелькать в отдельные моменты.

А пока несколько слов об упомянутом единстве бизнеса и криминала. То, что криминал слился с рядовым бизнесом и «крышует» его, уже никого не удивляет. Но вот факты проникновения криминала в крупный бизнес и даже в олигархическую среду: «Как считает немецкая прокуратура, измайловская преступная группировка тесно связана с российским миллиардером Олегом Дерипаской. Есть факты, указывающие на то, что во времена дележа алюминиевой промышленности по заданию олигарха измайловцы запугивали и даже физически устраняли конкурентов Дерипаски. В ходе этого сотрудничества и было совершено покушение на вице-губернатора Кемеровской области. В результате Дерипаске удалось получить контроль над металлургическим комбинатом в Новокузнецке. Любопытно, что уже два года в Испании идет громкое дело об отмывании денег через счета русской мафии, в котором также фигурируют имена Дерипаски и одного из главных свидетелей на штуттгартском процессе. Ранее, в 2008 году, аналогичные подозрения против Дерипаски озвучивались и в Лондоне…» [132]. Действия обеих сторон «сотрудничества» настолько переплетаются, что трудно уловить, кто же из них бизнесмен, а кто мафиози. Это как раз и свидетельствует об их полном единении.