Клаус Хольцманн - Россия. Снова эксперимент

Мясокомбинат «Самсон» в советское время был вторым в отрасли по мощности предприятием Союза. Он производил 240 т мясопродуктов в сутки. К концу 90-х годов эта цифра упала до 29 т. Деятельность предприятия в тот период характеризуется хитроумной схемой увода активов, имущества из-под обязательств, криминальными разборками с участием чеченских боевиков и банкротством в 2000 году. Незавидна и судьба Балтийского судостроительного завода. В 1993 году он был продан А.Несису, который его продавал и снова покупал, а в 2005 году продал его банкиру С.Пугачеву — владельцу «Межпромбанка» и объединенной промышленной компании. В эту компанию входило предприятие «Северная верфь». Банкир затеял перестройку купленного завода с переносом части производства в «Северную верфь». Работу он эту не потянул, так как она оказалась более чем в 2 раза дороже планируемой. А тем временем производство Балтийского завода приходило в упадок, основные фонды не обновлялись, изнашивались инженерные сети. Завод стал убыточным. Нашелся покупатель на оба завода, но банкир заломил непомерную цену. Более года шла торговля, пока в этот процесс не вмешался Путин, и сделка была заключена в 2010 году. Покупатель принял Балтийский завод с огромными долгами, и спасение его было проведено с помощью той же пресловутой схемы выведения активов.

Такая картина в российском бизнесе превалирует, лишь с некоторыми вариациями. Экономика некогда индустриальной страны превратилась в груду памятников. Выход предлагает профессор-экономист МГУ М. Мусин [127]: «Путь спасения страны только один — новая индустриализация, а это означает вертикальную интеграцию, что невозможно осуществить без национализации стратегических высот экономики — ее инфраструктурных и сырьевых секторов». Скажем более доходчиво: надо «расчубайсить» экономику. Иначе стагнация навеки. Вряд ли на этот путь стал бы «рыночник» Немцов, а вот Путин изначально не был «зашорен» рыночной экономикой. Когда требовала ситуация, он вернул ЮКОС в лоно государства, он содействовал спасению Балтийского завода, завода в Пикалеве, сделал и другие шаги в этом направлении. И не надо «изобретать велосипед».

Государственный сектор экономики успешно функционирует в Китае и Беларуси. Да и в некоторых капиталистических странах доля государственного сектора достигает 50 %, и от этого они не теряют статуса капиталистических. Правда, в Китае и Беларуси предприятия не подвергались такому варварскому разрушению, как в России. Но раз другого пути нет, то когда-то надо приступить к восстановлению, причем на новом уровне производственных мощностей. Российский частник в подавляющей массе своей к этой кампании непригоден. Надо еще учесть, что в российской действительности крупный частник и чиновник — это всегда коррупция. Таким образом, ликвидируя крупного частника, мы разрываем эту порочную цепочку и убиваем сразу двух зайцев.

Это не означает призыва к экспроприации по примеру ЮКОСа. Вспомним, что в Китае «частный сектор получил почти все свои капиталы под обязательство доказать свою эффективность…» Почему в России такое обязательство не ввести в ранг закона? Доказал частник свою эффективность — собственность остается за ним. Не сумел доказать — возвращай предприятие в руки государства. А государство способно даже компенсировать стоимость его первоначального приобретения. Все цивилизованным путем. А государство должно решать: то ли самому восстанавливать работоспособность предприятия, то ли отдать его в руки проверенного иностранного инвестора. Представляю вытянутые лица, поэтому сразу оговорюсь. Такие случаи должны носить ограниченный характер, где-то в рамках не более 30 %. Но в принципе, что за беда, если владельцем «Уралмаша» вместо Кахи Бендукидзе станет абстрактный Руди Захерс и восстановит былую мощь предприятия. При этом на базе таких предприятий необходимо организовывать центры по обучению ведению бизнеса. Не посылать молодежь учиться за рубеж, а именно обучать бизнесу в российских условиях, на месте и с дальним прицелом на вхождение в его цивилизованную форму.

Организация таких учебных центров очень важна. Ведь не секрет, что русский человек в массе своей лишен предпринимательской жилки. Это не его вина, а результат исторического развития его страны. И не случайно в среде олигархов превалируют евреи и лица «кавказской национальности». История развития этих народов не менее сложна, но она в силу обстоятельств сумела им привить эту жилку. А попытка доверчивого русского человека нащупать у себя ту самую жилку чаще всего приводит его в сферу криминала, которая сегодня широко распахнула свои двери для новобранцев. Поэтому необходимо всемерно приобщать русского человека, да и других желающих, к обучению нормальному бизнесу. Только тогда Россия сможет идти в ногу с мировой цивилизацией. Кстати, царское правительство понимало важность привлечения в страну иностранного капитала. Иностранным производителям создавались различного рода льготные условия. Вот этот ценный опыт прошлого как раз и следовало бы учесть и хотя бы оградить иностранного предпринимателя от «липких рук» чиновников. А самого иностранца тоже следует отбирать тщательно, из среды уже проявивших себя как успешных предпринимателей.

В деприватизированные государственные предприятия вкладывать средства должно уже само государство, может быть, не сразу, а постепенно. Да и весь процесс не должен происходить с чубайсовской поспешностью, но по мере возможности синхронно, так как возрождение одного предприятия может вызвать нужду в использовании продукции другого. Так постепенно будет нарождаться внутренний рынок. Надо прощупать и другие рынки реализации намечаемой продукции. Не секрет, что некоторые предприятия советского периода возводились без должных оснований. К этому подходить надо взвешенно: восстанавливать ли их первозданный профиль или перепрофилировать их, используя базу в виде зданий и части сохранившегося оборудования. Упор при этом должен быть ориентирован в основном на внутренний рынок. Ведь функционирует государственный сектор экономики в Беларуси, и продукция его не остается невостребованной. Так что не грех поучиться чему-либо у младшего брата. Речь все время шла о крупном бизнесе, что касается мелкого бизнеса, то его не стоит трогать, по крайней мере, пока. Да и доля его в экономике по данным 2003 года составляла всего 11 % (в развитых странах около 50 %). Нет оснований полагать, что за это время показатель сколько-нибудь увеличился. Что поделаешь, все ринулись в крупный бизнес.

Что касается демократии, то она может на этот период оставаться и «суверенной». Возможно, возросший экономический базис сам подтолкнет к каким-то переменам в общественном сознании, но пока российское общество к подлинной демократии не готово. Конечно, сказанное ни в коей мере не оправдывает криминализации общества и правоохранительского беспредела. Здесь власть обязана принимать меры. Хотелось лишь напомнить, что экономический скачок в Чили и Южной Корее происходил отнюдь не в условиях демократии, а при самой настоящей диктатуре. Да и в сегодняшнем бурно развивающемся Китае демократией и не пахнет. Так что с демократией несколько повременим. Лечить сегодня важнее экономику.