Клаус Хольцманн - Россия. Снова эксперимент

Задача эта не из простых. Нет уже номенклатурной пирамиды, обеспечивающей функционирование советской экономики. А воссоздать что-либо подобное в нынешних условиях представляется нереальным. Поэтому вся ноша предлагаемого процесса экономических преобразований ложится на плечи неорганизованной чиновничьей массы. А она возросла по сравнению с советским временем в 1,5 раза. Явление, конечно, удивительное при освобождении экономики от опеки государства. Но эти плюс 0,5 как раз и есть те ракушки, которые впились в структуру морской скалы. Однако, для решения предлагаемой задачи это как раз плюс. Остается умыть «липкие руки» и заняться настоящим делом. Не удается отмыть — заменим на других чиновников. Главное, что необходим жесткий контроль за их деятельностью и твердая рука во главе государства.

В роли этой «твердой руки» представляется В.В.Путин. Может быть, кто-то предложит другого, не в этом суть. Суть в том, решится ли Путин (либо «другой») стать на этот путь. Ведь известно, что из означенных «памятников» капает мед, и исправным «собирателем» его является тот самый многочисленный отряд чиновников. Естественно, что лишение его этой «пасеки» не вызовет особого энтузиазма с той стороны, скорее ожидать обратной реакции. А поскольку отряд этот организованный, со связями сверху донизу, то это уже опасно для властителя, причем посерьезней, чем с Болотной площади. Но тут можно кое-что позаимствовать у А. Г. Лукашенко, имея в виду его опыт. Итак, все зависит от решимости. А без нее из своего эрзаца России не выгрести.

Как раз эта решимость была проявлена Путиным при снятии с должности министра обороны А. Сердюкова. История не новая. Еще с перестроечных времен армия стала государством внутри государства. Всем набила уже оскомину история с распродажей армейского имущества при выводе Западной группы войск с территории Германии. У всех на слуху кличка «Паша-Мерседес», прочно приклеившаяся к «лучшему военному министру» И. Грачеву. Но уже сменивший его «тбилисский лопаточник» И. Родионов

И, разумеется, не только глаз положил, но и руки простер, используя нахождение в Анголе «ограниченного контингента». Надо отдать должное той власти, которая не постеснялась (при Ельцине!!) «дать ему по рукам» и лишить должности военного министра. Ну, там были соответствующие обстоятельства. При Сердюкове их не было, но тут искали другие пути. Находящиеся в ведении государства учреждения военные чиновники стали превращать в коммерческие структуры, используя их в личных целях. Это уже был вызов государству.

Операция по замене А.Сердюкова на С.Шойгу была воспринята многими как сигнал к борьбе с коррупцией. Только вот закавыка… Прокурорские проверки параллельно захватили многие другие сферы. До меня дошли сведения о подобном мероприятии в стенах одного из московских музучилищ. Оно может навести на мысль о всеобъемлющем характере той кампании. Но тут возникают вопросы. 1. Где взять необходимое количество проверяющих? А если их не хватит для всеобъемлющих проверок, то начать следовало с крупного бизнеса. 2. Есть ли достаточное количество «посадочных» мест в российских тюрьмах для вполне предполагаемых нарушителей. Без ответа на эти вопросы есть основания считать эту кампанию имитацией борьбы с коррупцией. Эффективней было бы уменьшение до минимума крупных частных предприятий. В результате почва для коррупции оказалась бы весьма зыбкой.

Что касается смелого рейда властей в самое пекло коррупции в Минобороны, то это локальная война. Вызвана она конфликтом Сердюкова с лоббистами военно-промышленного комплекса (С.Иванов, С.Чемезов, Д.Рогозин). Эта троица и представила Путину материалы о злоупотреблениях в системе Минобороны. Не отреагировать Путин не смог, но Сердюков остался на свободе. А главная фигурантка дела Е.Васильева впоследствии также получила свободу. Остальное можно признать за отголоски мощной канонады. Тут возникает вопрос, есть ли связь между отстранением Сердюкова и добровольным заточением Путина в новоогаревских стенах. Ведь с армией вступать в конфликт опасно. Ответ на этот вопрос пытается дать в своей статье «Путин в ноябре» А.Муртазаев [162]. Впрочем, ярче освещает этот вопрос карикатура, предшествующая этой статье. Поэтому мы помещаем ее здесь же, и пусть каждый толкует ее, как захочет. Один знакомый, не пылающий любовью к Путину, заключил: «Чайник спрятался за широкой спиной чрезвычайника».

Мне же эта картина напоминает мое присутствие на игре, где я оказался на трибуне рядом с темпераментным болельщиком. Но свой темперамент он выражал своеобразно. Болели мы оба за хозяев поля. К нашему удовольствию они выиграли. Но, естественно, в каждой игре опасные моменты возникают у обоих ворот. Каждый раз, когда возникал опасный момент у ворот хозяев, он прикрывал ладонью соответствующую сторону лица и, пока игра не переходила на другую сторону поля, тревожно вопрошал: «Ну, что там?» Конечно, ситуация на картинке более серьезная и опасная, но в миниатюре мне она напомнила ту, футбольную…

Поскольку при первом издании этой книги в ней еще не могли быть отражены последующие важные события, упомянем о них хотя бы вкратце. Это прежде всего украинский конфликт, конца которому не видать, так как его активно раздувает Запад.

Украинская нация имеет свою специфику, которую описывает в своих трудах авторитетный историк А.Широкорад. Специфику ту породил ход истории, а именно раздробление Киевской Руси на отдельные княжества. При этом часть русских земель на западе нынешней Украины не успела обратиться в княжества. Этим воспользовалась соседняя Польша и захватила те бесхозные земли. Они так и считались окраиной (польск. — украйна) польского королевства. Прожившие там русские в течение нескольких веков так и назывались украинцами. За это время возник гибрид смеси русского и польского языков, который, естественно, приобрел название украинского. Этот народ жестоко эксплуатировался польскими хозяевами. Это угнетение вызвало ряд восстаний и бегство множества украинцев, возглавляемых Чигиринским сотником Б.Хмельницким в малонаселенную землю в русле Днепра. Там на острове Хортица Хмельницкий образовал Запорожскую Сечь. Обитатели ее получили название казаков.

В детстве многие из нас играли в казаки-разбойники. Название это появилась неслучайно. Разбой стал образом жизни запорожских казаков. Под главенством Хмельницкого они вторглись на польскую территорию, чтобы поквитаться с бывшими хозяевами. Набеги эти сопровождались изощренными зверствами. Поляки в ответ высылали против Хмельницкого войско. Но тот в союзе с крымскими татарами нанес полякам ряд поражений. Лишь только в 1651 году поляки под Берестечко разгромили союзников, после чего крымские татары угомонились. А Хмельницкий, лишившись союзников, попросился в Россию. И в 1654 году та часть Украины, где хозяйничали банды Хмельницкого, вошла в состав России. Но разбой и зверства уже успели войти в кровь и плоть приемышей. Эстафету подхватили гайдамаки. Их главари Железняк и Гонта неоднократно вторгались в польские земли, творили там погромы. А в промежутках уничтожали малочисленные русские гарнизоны, расположенные в приграничных землях с метрополией. Отсюда и вошло в обиход слово «москали» из ненависти к уничтоженным и подлежащих уничтожению.