Вячеслав Рыбаков - Резьба по Идеалу

С одной стороны, простонародная рабоче-крестьянская закваска ещё никуда не делась. Любое начатое дело должно быть хоть кровь из носу, но сделано, и сделано хорошо. Грядку вскопаешь, а уж тогда водички попьёшь; пока не вскопал, даже присесть нельзя, совестно, стыдно, зимой ведь жрать будет нечего. Навоз — не грязь, навоз — соль земли, навозом не брезговать, а дорожить надо, без него землица беднеет. Сложный станок драгоценней человека, потому как запчасти к нему в нашем отечестве поди достань, а бездельников вона скока без толку по улицам шляется! И главное: если ты сам не сделаешь, никто за тебя не сделает. Хоть в три смены, хоть в четыре… Помните, как хрипел Урбанский в фильме «Коммунист»? «Людям хлеб нужен, понимаете? Хлеб!»

С другой стороны, именно на первое — ну, пусть полуторное — поколение горожан с наибольшей силой обрушивались интеллигентские искания и мечтания, и если уж превращали в неофитов, то в пусть сколь угодно добрых, а всё равно фанатичных. Сосьялизм! Всемирное братство! Стремясь поскорей наглотаться культуры, они неизбежно пропитывались иллюзиями культуры раньше, чем самой культурой. У них не было здорового скепсиса потомственных благородных, а социальное неравенство прессовало, кошмарило и подвигало их к протесту куда сильней, чем гогочек, легко и без особых угрызений бросающихся, при их-то боннах и гувернёрах, от одной идейной крайности к другой.

Да ведь и правда не продавить было ничего доброго и полезного сквозь толщу зажравшихся, спящих с открытыми глазами па рабочих местах пузанов в эполетах! Говорить они все были мастаки — а страну кособочило, лихорадило, несло вразнос! К началу века огромная империя застряла как булыжник на стремнине — да, время от времени её бестолково перекатывало то одним боком по течению, то другим, но история стремглав неслась мимо, а она лишь взбивала в ней пену.

По совести-то говоря, большевистский рывок в светлое будущее, в отличие от сосяьлизма интеллигентской болтовни, не был пустой демагогией.

В декабре 21-го года в России впервые были получены высокообогащённые препараты радия. Кругом — голод, холод, банды… В 22-м создан Радиевый институт. Вернадский носился с этой идеей много лет. Однако ж ни у царя-страстотерпца, ни у позорных Временных временщиков до таких глупостей руки не доходили.

По Арктике, буквально вдоль нашей береговой линии и далее на север, кто только не плавал, от Норденшельда до Нансена. Всем нужен был короткий путь из Атлантики в Пасифик, и у всех глаза горели от мечты достичь полюса. Только самой России это было отчего-то не нужно. Долго лейтенант Седов — кстати, тоже горожанин в первом поколении, сын рыбака из области войска Донского — обивал пороги бесчисленных важных, хорошо финансируемых и отменно питающихся императорских учреждений: дайте на экспедицию хоть сколько. Нет, не давали. План экспедиции, дескать, абсолютно фантастичен, Россия, дескать, не заинтересована в полярных авантюрах. Ну, понятное дело: по вечерам чиновники под коньячок благодушно беседовали о турецких Проливах. В итоге объявили через газеты сбор пожертвований. Всё, что смогла необъятная, ломящаяся от богатств империя выделить как государство — это десять тысяч рублей, что пожертвовал лично государь как частное лицо. Примерно столько же дал Шаляпин…

Самый большой в мире железорудный бассейн, Курская магнитная аномалия, открыт был в 1883 году. А его изучение и разработка начались всерьёз лишь в 1923 году по прямому указанию Ленина.

И так далее, и так далее…

Конечно, по мере сил я был бы среди тех, кто мочил косную тушу империи в сортире и строил будущее. Потому что в конечном счёте только это и оказалось действительно для России, в отличие и от прекрасных и яростных речей о мировой революции и братстве не имеющих отечества пролетариев, и от разудалых белогвардейских тостов за единую и неделимую. Есть даже отличная от нуля вероятность, что я выжил бы и на старости лет увидел какие-то плоды своих трудов. А что лежало бы у меня к тому времени на совести — я никогда и никому бы не рассказывал.

Но так ли, этак ли, в эмиграцию ли или в стройные ряды трудящихся, но я бы хотел, чтобы в семнадцатом мне было двадцать три.

Почему?

Очень просто.

Потому что сейчас мне шестьдесят три. И я точно знаю, что при любом раскладе двадцать три — лучше.

Апрель 2017

Утопии не являются просто выдумками. В них целые культуры осознают, о чём мечтают. Поэтому утопии имеют привычку так или иначе сбываться.

Основополагающие элементы западных утопий до сих пор воздействуют на евро-атлантическую общественно-политическую реальность.

Принципиальный характер отличий утопий от реального мира проявился во взрывном, судорожном развитии Европы, нескончаемом чередовании пропагандирующих насилие сект и революций. Идея отбирать детей у родителей и передавать их опытным воспитателям проявилась в виде ювенальной юстиции. Организованность утопий, где всё делается ради общего блага и по велению начальства, проявилась в сильнейшей бюрократизации. Идея, согласно которой утопии в силу своего совершенства имеют право освобождать любой иной народ от некой «тирании» и ставить над ним своё начальство, сильнейшим образом проявляется в современной политике.

Что же касается коммунистических идей — уничтожения денег, бесплатного централизованного распределения и победы таким образом над бедностью и тщеславием, то именно когда объективный экономический тренд окончательно разрушил эти иллюзии, Европа ощутила некую бесцельность своего существования. Отсюда нотки «Страха и трепета», «Смерти богов» и «Заката Европы». Отсюда превращение идеала свободы как средства достижения конструктивных общих целей в идеал индивидуальной свободы как самоцели. Отсюда отождествление социального прогресса с увеличением степеней свободы. Отсюда превращение защиты прав человека в культивирование извращений.

Китайские утопии куца скромнее по своим запросам и преобразовательным порывам. Они не перестраивают мир, а благоустраивают его. С самого начала и на весь период существования Китая социальный идеал оказался кратко сформулирован Конфуцием и впоследствии лишь уточнялся, но не менялся.

Это — соразмерность, справедливость распределения безо всяких конфискаций и насильственных обобществлений. Это — обширные социальные гарантии, обеспеченные государством всем слоям населения с учётом их, этих слоёв, особенностей и потребностей. Это — плотная вязь пользующихся высочайшим пиететом родственных и семейных связей: сытые дети под присмотром, ухоженные и получающие надлежащую помощь бобыли, вдовы и старики, доверяющие друг другу зрелые люди во цвете лет, занятые общим делом.