Вячеслав Рыбаков - Резьба по Идеалу

Понятно, что такие масштабные, изощрённые и постоянные усилия невозможно осуществить без развитой и чрезвычайно добросовестной бюрократии. Причём бюрократия эта сильнейшим образом расслоена, и низшие её уровни сознательно дезинформируются верхними уровнями как бы для пользы общего дела. У Оруэлла подобные уровни назывались внешней и внутренней партиями. Элита лжёт непосредственным исполнителям, а те, в свою очередь, воспитывают народ на благих примерах. Каким образом при таком раскладе не позволить людям становиться взяточниками и корыстолюбцами — вопрос. Вряд ли, если им не спеть о том, что «всех ублажают дары», они при такой жизни сами раньше или позже об этом не догадаются.

А вот сколько важнейших вопросов организационного и экономического характера вверено управленческому аппарату в Утопии Мора.

«Главное и почти что единственное дело сифогрантов — заботиться и следить, чтобы никто не сидел в праздности. Но чтобы каждый усидчиво занимался своим ремеслом…»

«…Туда каждое хозяйство свозит определённые свои изделия, и каждый их вид помещают в отдельные склады».

«Экономы из каждого дворца в определённый час приходят на рынок и получают провизию сообразно с числом своих людей. Первая забота, однако, о больных, которых лечат в общественных приютах»

«…Потому что все они занимаются полезными ремёслами и для этого достаточно весьма малой затраты труда, выходит, что у них всего вполне вдоволь; иногда огромное количество людей они отсылают исправлять общественные дороги…»

«Сенат… как только установит, что и в каком месте имеется в изобилии и, напротив, чего где уродилось меньше, тут же восполняет недостаток одного обилием другого».

«И если у кого-нибудь появится желание повидать друзей, живущих в другом городе… разрешение легко получить у своих сифогрантов и траниборов, разве только помешает этому какая-нибудь причина. …Отправляется… с письмом от правителя, который удостоверяет, что дано разрешение на отъезд и предписан день возвращения. В дорогу дают повозку и общественного раба… Несмотря на то, что утопийцы ничего не берут с собой в дорогу, у них, однако, всего вдоволь, ибо они повсюду дома. Если в каком-нибудь месте они задержатся долее чем на один день, то каждый занят там своим делом, и ремесленники, занимающиеся тем же трудом, обходятся с ними наичеловечнейшим образом. Если кто уйдёт за границу по собственной воле, без разрешения правителя, то пойманного подвергают великому позору: его возвращают как беглого и жестоко карают».

В сущности, вся экономика блаженного острова управляется и регулируется должностными лицами. Перемещения по острову также подконтрольны властям, то есть облечённым властью людям. А одна лишь фраза о том, что разрешение на перемещение получить легко, если только не мешает какая-либо причина, сразу разворачивает перед мысленным взором современного читателя обширнейший набор радужных перспектив, встающих перед теми, кто по долгу службы даёт такие разрешения и властен судить, есть причина отказать в поездке или пет.

Или такой вопрос: кто, как и на каких правовых основаниях отлавливает в чужих странах экс-утопийцев, самовольно ушедших за границу? Как их переправляют через кордон обратно?

И пас ещё будут теперь уверять, что мобильные группы Иностранного отдела НКВД придумали Сталин или, на крайний случай, Ежов! Ледоруб вам в руки, господа утопийцы… Впрочем, зачем ледорубы, если есть уже и дроны, и Гуантанамо, и кого угодно можно безо всяких доказательств назначить членом «Аль-Каиды». Именно в этом и заключается культурная традиция, именно так она и работает — видоизменяясь, но оставаясь сама собой, чёрная конкретику из сугубой современности, но этически легитимизируя и даже стимулируя действия одного и того же рода.

А в Городе Солнца по воле Кампанеллы творится вот что.

«…Через каждые шесть месяцев начальники назначают, кому в каком круге спать и кому в первой спальне, кому во второй…».

«…Распределением одежды сообразно с условиями необходимости ведают врачи и хранители одежды…».

«Часто также моют они своё тело по указанию врача и начальника».

«Ведению… подлежит, во-первых, деторождение и наблюдение за тем, чтобы сочетание мужчин и женщин давало наилучшее потомство».

«Пожилые начальники и начальницы заботятся об удовлетворении половых потребностей более похотливых и легко возбуждающихся… Однако же разрешение исходит от главного начальника деторождения — опытного врача…».

«Вечером приходят мальчики и стелют им ложа, а затем их ведут спать согласно приказанию начальника и начальницы. …Спят в отдельных комнатах до самого часа совокупления. Тогда встаёт начальница и отворяет снаружи обе двери».

«…Производство потомства имеет в виду интересы государства, а интересы частных лиц — лишь постольку, поскольку они являются частями государства; и так как частные лица по большей части и дурно производят потомство, и дурно его воспитывают, на гибель государства, то священная обязанность наблюдения за этим, как за первой основой государственного благосостояния, вверяется заботам должностных лиц».

«…Никакой телесный недостаток не принуждает их к праздности, за исключением преклонного возраста… хромые несут сторожевую службу, так как обладают зрением; слепые чешут руками шерсть, щиплют пух для тюфяков и подушек; те, кто лишён и глаз и рук, служат государству своим слухом, голосом и т. д. Наконец, ежели кто-нибудь владеет всего одним каким-либо членом, то он работает с помощью его в деревне, получает хорошее содержание и служит соглядатаем, донося государству обо всём, что услышит».

«…Учат обращаться с оружием мальчиков, достигших двенадцатилетнего возраста и уже до этого приучившихся к борьбе, бегу, метанию камней и т. д. под руководством низших наставников».

«Женщины также обучаются всем этим приёмам под руководством собственных начальников и начальниц».

«Всё имущество покорённых или добровольно сдавшихся городов немедленно переходит в общинное владение».

Здесь речь идёт уже не только о полном огосударствлении экономики (существующей в Городе Солнца, как явствует из последней цитаты, в немалой степени за счёт военного грабежа), но и о централизованно проводимой в жизнь евгенической программе, и об организации системы поголовной взаимной слежки и доносительства, и о полной милитаризации общественной жизни.

При первой же попытке хоть как-то представить все сферы деятельности, которые гениальными утопистами предлагалось взять под государственный контроль, и реальную работу осуществляющих этот контроль живых людей, буквально голова идёт кругом от широчайших и невозбранных возможностей для злоупотреблений, которые открывает идеальная упорядоченность для тех, кто уполномочен претворять её в жизнь. И примитивных злоупотреблений, основанных на элементарной жадности, и иных, тёмных и подспудных, тех, что для людей, сжигаемых вечной неудовлетворённостью, людей с комплексами, с неполноценной или покалеченной психикой куда более вожделенны, нежели немудрящие радости корыстолюбцев.