Николай Злобин - Киселёв vs Zlobin. Битва за глубоко личное

Злобин: Честно говоря, я не читал российский закон об опекунстве и не знаю, что он позволяет, а чего не позволяет. Я в данном случае ориентируюсь…

Киселёв: … на западную пропаганду?

Злобин: Нет. На то, что российские геи недовольны ситуацией. Они, наверное, знают, какие возможности у них есть, каких — нет. Но главное — почему какие-то группы людей должны делать больше юридических телодвижений, правовых шагов, тратить время и деньги, когда Конституция гарантирует им равенство во всем?

Киселёв: Минуточку. Социологически российские геи считают, что сейчас лучшее время за всю их историю. А равенства во всем никто в мире вообще не гарантирует. Российская Конституция гарантирует гражданам равенство перед законом.

Злобин: Ну еще бы! Геев всегда преследовали очень жестко еще совсем недавно. Тут я не могу не согласиться. Интересно, кстати, что в Советском Союзе мужеложство было запрещено Уголовным кодексом, а лесбийские отношения — нет. До сих пор не понимаю логику этого явления, почему одно было запрещено, а другое не было. И к лесбиянкам в обществе относились и относятся сегодня гораздо терпимее, чем к геям, я не слышу особых выражений возмущения в их сторону. Однажды мне даже попалась информация, что лесбийское порно — одна из самых популярных тем на соответствующих интернет-ресурсах в России. Вообще, можно сказать, что мы сейчас живем во времена, когда одна часть сексуальных перверсий, если мы можем применить это слово по отношению ко всей этой области, очень жестко пресекается, но при этом другая их часть требует либерализации, как, например, геи и лесбиянки. И это происходит в разных странах.

Киселёв: Вот именно. И говорить сейчас про какое-то широкое ЛГБТ-недовольство в России несправедливо. Да и социологи это не подтверждают. Просто реально в ЛГБТ-сообществе есть люди, которые сделали протест своей профессией. Для них это способ добывания денег.

Злобин: Мне кажется, дело во многом в том, что Россия действительно страна больших категорий. Очень часто здесь предпочитают не обращать внимания на те или иные меньшинства. Не только на геев. На пенсионеров или обладателей валютной ипотеки, провинциалов, инвалидов или малоимущих… Большинство хочет вот так — а остальные потерпят.

Киселёв: Не соглашусь. Мы же помним, допустим, то, что делали с американскими индейцами, такой классический пример. В то время как в России почти две сотни национальностей сохранены, всем дали азбуку и всех, так сказать, держат на ладони и поглаживают. Тех же коряков, ительменов… Так что я бы здесь осторожнее высказывался про меньшинства и любовь к меньшинствам в Америке.

Злобин: Ну, так вульгарно тоже нельзя рассуждать. Америка вовсе не белая и пушистая, да, хотя индейцы в основном погибли до создания США. Фактически этим занимались европейцы. И дикие совершенно эпидемии, выкосившие большинство индейцев, были принесены, конечно, европейцами, к которым относятся и россияне. Индейцы, кстати, активно воевали против европейских колонистов, этого тоже нельзя забывать. Не надо уж до такой-то степени вульгаризировать историю США. Но, понимаешь, американская демократия работает очень просто. Как я уже говорил, люди верят в то, что «все мы входим в меньшинства», те или иные. Женщины, дети, мужчины, пожилые, молодые, толстые, худые, больные, здоровые, бородатые, лысые… Мы все должны быть равны по всем категориям, иначе теряется смысл равенства. И когда происходит ущемление той или иной категории, это меньшинство начинает возбухать и пытается навязать свою повестку дня. И складывается такое впечатление, будто оно навязывает свою повестку дня всему обществу. Но оно борется за свои права.

ЛГБТ-движение, кстати, так и возникло в Америке в 60-е годы прошлого века. До этого были этнические меньшинства, которые не имели тех же прав, они боролись за равенство. Вспомни Мартина Лютера Кинга и других. Америка все-таки молодая страна, ей всего лишь чуть больше двухсот лет, но там были решены многие проблемы, которые в России решались столетиями, а некоторые не решились до сих пор. У Америки был очень сжатый период, чтобы их решить. Когда мне говорят, что Америка моложе Большого театра, я не уверен, что это комплимент, а главное — комплимент кому? Так вот, повестка дня очередного меньшинства, требования очередной группы становятся повесткой дня всей политической системы. В последнее время это были геи. Сейчас, мне кажется, геи в Америке начнут уходить с авансцены, и, может быть, давление на Россию со стороны Запада в этом вопросе начнет снижаться, а может быть, и нет — может быть, российские геи перехватят эту повестку.

Мне кажется, что в Америке сейчас начинается другая борьба, хотя она может и не вырасти в серьезный протест, — начинают бороться за свои права люди с избыточным весом. Потому что в 1970-е, 1980-е, 1990-е, 2000-е годы Голливудом и модной индустрией навязывались определенные жесткие стереотипы — все эти худые модели, худые актрисы, весь мир моды и красоты. Красота — это быть худой, ходить в спортзал, вести здоровый образ жизни, ни грамма лишнего веса, диеты… Дошло до того, что некоторые авиакомпании за людей с большим весом берут больше денег или требуют купить два билета. Что с точки зрения самолета, наверное, логично, но с точки зрения прав человека — нет.

И вот это меньшинство, например, может стать следующей темой борьбы. В России ею может стать другое меньшинство — не могу с ходу сказать, какое, ну, допустим, курильщики. В Америке, кстати, прошлое десятилетие прошло отнюдь не под знаком борьбы геев за свои права, а под знаком борьбы сторонников легализации марихуаны как медицинского средства. Они, как известно, победили. Не знаю, может, и до России это докатится, а может, нет. Например, в середине 2018 года политическая повестка дня оказалась в значительной степени «монополизирована» российскими пенсионерами. Это меньшинство. Власть даже придумала понятие «предпенсионная группа». Это еще одно меньшинство. Они борются за свои права, вовлекая в эту борьбу людей, далеких от пенсионного возраста, и вот эти тренды — они не потому, что чья-то злая воля на это толкает, они потому, что очередное меньшинство чувствует себя ущемленным. Те же курильщики, которых зажали со всех сторон. Меньшинство чувствует себя неравным, хоть оно и меньшинство. И оно начинает давить на большинство, которому вроде бы безразличны интересы этого меньшинства. Но американская демократия так работает, что меньшинство может достучаться до большинства и сделать на какое-то время свою повестку дня повесткой дня всей страны — или, если хочешь, всего Запада. Вот так эта система работает. Не знаю, насколько в России это понимают.