Николай Злобин - Киселёв vs Zlobin. Битва за глубоко личное

Киселёв: Да я просто обратил внимание на динамику. Кстати, и активность избирателей-россиян в Лондоне и Вашингтоне на этих выборах была выше, чем на прошлых. А по результату — счет на табло. Даже если он кому-то и не нравится.

Злобин: Я не спорю с этим счетом. Просто я вообще считаю, что девятнадцать лет — более чем достаточно, чтобы провести в России все реформы, какие хотелось провести. Ну более чем достаточно! И весь мировой опыт об этом свидетельствует. Может быть, Россия — отдельная страна и ей нужно четверть и более века? Хотя даже в советские времена четверть века — это был колоссальный период, можно было построить социализм, выиграть войну, провести индустриализацию, коллективизацию, репрессии, и все укладывалось в гораздо меньший отрезок времени.

Киселёв: Ключевое слово здесь «репрессии». Добавь к этому однопартийную систему, железный занавес, отсутствие интернета и не то что мобильных телефонов, а даже обычные телефоны в жилищах были редкостью. Ну а ты, как настоящий либерал-западник, что, хочешь приказать людям что-то делать? Выходить всем строиться, что ли?

Злобин: Я к тому, что российская власть, мне кажется, должна сегодня заниматься в первую очередь созданием системы, максимально выражающей разнообразие мнений, которое существует в стране. Как минимум. В этом устойчивость. В этом будущее. А не в поисках путей своего политического выживания и самосохранения.

Киселёв: Я с тобой согласен, вот только найти бы этих настоящих патриотичных и грамотных либералов — эффективных управленцев. У тебя есть такие на примете? Фамилия, имя, отчество?

Злобин: Да они появятся. Сначала создайте условия.

Киселёв: Каждый день прямой эфир — идите сюда, либералы, ау, вот вам площадка! Зазываем!

Злобин: Сначала давайте говорить о том, что либерализм — это не ужасно. Это хорошо. Это нормально. Либерал — не враг и не пятая колонна. Вот такой я даже мысли не слышал никогда.

Киселёв: Да мы только что об этом говорили с тобой. Значит, уже слышал. Видишь, и Путин себя тоже называет либералом, и не просто в частном разговоре, а публично. И я тоже говорю, что я более либерален, чем наши псевдолибералы. Где ужасно-то? И я всегда говорил, что мне нравятся либеральные идеи.

Злобин: Давай тогда с тобой что-нибудь такое придумаем, какой-нибудь проект, где мы будем очищать концепцию либерализма.

Киселёв: Ну вот мы сидим и очищаем.

Злобин: Это все-таки капля в море, а я бы сделал что-нибудь более фундаментальное.

Киселёв: Если чувствуешь в себе силы, то откажись от американского гражданства и иди в российскую политику! Раз уж тебя на фундаментальное потянуло… Тут же поле бескрайнее!

Злобин: Смешно… Я вообще считаю, что либерализм сыграл колоссальную роль в том, как сформировался современный мир. То же самое — с настоящим консерватизмом. Он, консерватизм, совсем другой, чем его представляют российские СМИ. И репутацию и консерваторов, и государственников тоже надо исправлять. И в первую очередь этим должны заниматься политические телевизионные журналисты. Потому что Россия все-таки — страна, ориентированная на телевидение. Телевидение должно быть очень гибким механизмом в руках общества, но не власти. Формировать все многообразие политических взглядов и позиций.

Киселёв: На телевидении ты чуть ли не каждую неделю. Хочешь — добро пожаловать, пиши для нас колонки. Нас читают миллионы людей, наш сайт RIA.RU — информационный лидер в стране. Пожалуйста! Потом, ты же у Соловьева все время выступаешь, формируешь разнообразие. Знамя в руку! Тебя слышат.

Злобин: Да, и это, на мой взгляд, крайне позитивно, что есть такая программа на российском ТВ. Там обсуждают конкретные темы, я там один из немногих, кто, как правило, всегда вольно или невольно выступает против некоего сплоченного большинства. Я согласен, ради бога. Я не против быть в меньшинстве. В меньшинстве гораздо интереснее. Либералы и не должны быть в большинстве. Как и консерваторы. Но я считаю, что должно быть достаточно большое разнообразие, тем более в этом сложном мире. Большее, чем есть в России сейчас. Нужна не только правая или левая партия — нужна партия большого и среднего бизнеса, малого бизнеса, партия бюргеров, условно говоря. И так далее. И задача власти сегодня, если уж российская власть взяла на себя такую большую ответственность за страну, — заниматься этим, строить платформу будущего. Устойчивость — это многообразие мнений, возможностей.

Киселёв: Здесь нет никакого спора. Мы все за это. Мы предлагаем всем лидерам назвать себя и выйти, так сказать, на свет рампы.

Злобин: Лидеры не могут появиться, пока не появятся какие-то подвижки на самом низовом уровне. Движуха там, конкуренция тут. Этого не происходит — потому что не происходит. Потому что это не приветствуется.

Киселёв: Да кем не приветствуется? Как раз приветствуется, под это создается система лифтов — тот же конкурс «Лидеры России». Существуют и детские лагеря, и детское самоуправление. Просто нельзя скомандовать, чтобы что-то вдруг взяло и выросло. Свобода слова — самая главная свобода — есть. Создана среда для выращивания лидеров. Она есть. Прекрасно! Ау, лидеры!

Злобин: Ну, наверное, они появятся, раз все это, по твоим словам, есть и эффективно функционирует.

Киселёв: Я уверен на сто процентов. Мы мечтаем об этом. Полностью с тобой согласен.

Злобин: Безусловно, появятся, если их не сажать в тюрьму, не запрещать какие-то взгляды, давать возможность выходить на манифестации, выступать в больших СМИ. Хотя среди новых лидеров будет довольно много популистов и даже экстремистов. Это неизбежно. Америка тоже проходила через этот этап. И России придется через него пройти. Но чем скорее она его пройдет, тем устойчивее будет система. Я считаю, что российские СМИ, в том числе и телевидение, должны дать возможность максимально большему количеству взглядов быть представленными.

Киселёв: Ты об этом говорил в прямом эфире?

Злобин: Пытался. Но, кстати, такую тему уже давно нигде не поднимали! Как бы там ни было, серьезно, я считаю, что России действительно надо подумать о возврате в общественное информационное поле и откровенно либеральных, и откровенно консервативных взглядов. Показать их реальную борьбу, а не эту аморфную массу.

Киселёв: Постой, ты что, себя называешь частью аморфной массы?

Злобин: Вот смотри. Я понимаю, что Владимир Соловьев один и совершенно неповторим. И Дмитрий Киселёв один и совершенно неповторим. Это все штучный товар. Но нужны не новые Соловьевы или Киселёвы — они заведомо будут хуже. Нужны просто другие. Иные. И в этой борьбе взглядов будут постепенно вырабатываться и лидеры. Настоящие. Как, кстати, и Володя Соловьев, которого ты упомянул, появился и вырос, пройдя через огромный реальный конкурентный отбор, сто раз доказав свое право быть лучшим на российском ТВ. Не назначенным кем-то вести программу, а победившим в борьбе за эту возможность. Я уже сказал, что с удовольствием создал бы программу для либералов. И можно было бы потихоньку начинать с нее. А потом создать и программу для консерваторов. Потому что есть канал «Спас», есть канал «Звезда».