Евдокия Шереметьева - Здесь люди. Дневник

Артём, кажется, мой ровесник. Поверх медицинского костюма куртка. В здании топить ещё не начали. Холодно.

Всю войну здесь, не уехал. Артём с Николаем Александровичем смеются.

– Артём – будущее светило. А как же всё-таки уже хочется мирных операций!

– Да, вот недавно грыжа была – счастье какое! А то одни осколочные…

Артём живёт в больнице и спит прямо в ординаторской. Николай Александрович грозно приподнимает брови:

– А когда бомбёжка, в подвал не спускается, всё говорит: «Господь управит». Такой вот он у нас. Не уехал. Всю войну. Семь месяцев под постоянным обстрелом…

Пытаюсь запомнить и его лицо. Такое светлое, молодое, улыбающееся.

Спускаемся в подвал, а там запахло борщом. Вкусно.

– Это наши девочки. Наш анестезиолог, а это кардиолог. Пытаюсь запомнить каждую, заглянуть им в глаза.

Они смеются, улыбаются.

Многие, конечно, уехали. Остались единицы.

– У нас есть девушка, как вы, молоденькая совсем. Тоже здесь живёт и работает. Не уехала. Выполняет свой долг – узист. Прямо здесь и смотрит всех.

Мы ходим по подвалам. В комнатах люди. Пациенты, оставшиеся без дома. Есть дети.

– У нас тут, между прочим, цивилизация – видите, телевизор!

Девушки врачи и медсёстры хохочут.

– В больнице погиб 81 человек. А раненых не счесть. Как-то оперировали на восьми столах сразу, один из них был ребёнок. Это всё мирные жители. И это под гупание «Градов» и мин. А ребята наши на скорой под каждым обстрелом. Не уезжают из города. Всю войну здесь.

Он два раза повторил «мирные жители», словно боясь, что я не так его пойму.

– Слышала, что погибли около 500 мирных жителей за всё время.

– Так я говорю только про тех, кто поступил к нам. А другие – их сразу к судмедэкспертам, это не к нам.

– Специально по больнице били? Прямые попадания же. Никаких стратегически важных объектов, кроме жилого сектора, в округе нет. Ничего.

Больница в Первомайске. Февраль 2015 г.

Николай Александрович не услышал. Или сделал вид.

Сколько таких, как я, приезжает, на «экскурсии»?

Приезжают, охают, смотрят, впечатляются?

Разводят руками. Жмут руки.

И уезжают.

А они остаются. И делают своё дело.

В стене дыра от гаубицы. Под ногами хрустит стекло. В этой школе находилась одна из социальных столовых. Как-то мы привозили сюда еду, и в это время в школе заклинило звонок. Шёл легкий дождик. А звонок звонил, звонил, звонил, звонил не переставая. Звал детей на урок…

Мы сидели уже в машине, а он всё звонил. Звонил и звал…

Страшно и жутко.

«Это гаубица, не “Град”»

14 марта 2015 года

Дневник

– Пятнадцатого опять начнётся. Это так – отпуск…

Ростик бросает сигарету на землю.

– Дай, пожалуйста, только чтобы мои не видели…

В Первомайске нестерпимо хочется курить.

Как подросток прячусь, пальцы дрожат.

Перемирие здесь пустой звук. Никто в него не верит. И я не верю.

В городе началась настоящая весна. Солнце шпарит, девушки с колясками на улицах, люди гуляют. Воздух стоит, и ничего не слышно.

В глазах людей нет спокойствия. Лишь жуткое, давящее понимание того, что это ненадолго.

Первомайская школа № 1.

Дыра от гаубицы в месте, где висела доска. Март 2015 г.

Посреди класса, аккурат где висела доска, заделанная кирпичами дыра.

– Это гаубица, не «Град»…

На полу цыплята в синих курточках и шляпках. И парты, парты, парты…

В школе разбиты почти все окна. Везде книги, учебники, стёкла.

Дырявый глобус…

Пустые коридоры в середине учебного года.

При школе работает столовая для нуждающихся, в ней бесплатно работают женщины.

В основном жители Первомайска так и питаются. Столовые не прекращали работу даже в самые жаркие дни, когда выходить на улицу было страшно. Снаряды рвало постоянно. А сотрудницы не уходили, готовили и не уходили. Всего девять столовых, где работают около 50 человек… Женщины, девочки, девушки, бабушки…

Как-то за один день попали в четыре столовые. Словно специально.

В больницу № 2 было пять прямых попаданий, одно из которых – в детское отделение.

Больницы № 1 больше нет, разбита полностью, осталось бомбоубежище, где живут люди.

В роддом три раза приходили снаряды. Вечером в 22:00 пришёл один. Утром начали восстанавливать – и пришёл новый снаряд.

Били по столовым. В одну не долетел – пробило два верхних этажа в доме, к которому столовая пристроена. Столовая осталась цела.

Лучшая школа города – номер шесть – четыре (!) раза была под обстрелом. Восстановлению, скорее всего, не подлежит.

В 1-ю и 2-ю школу три раза приходило, они меньше пострадали. № 1 – выше на фотографиях.

Собес четыре раза был под обстрелом – восемь прямых попаданий. Техникум № 31, ПТУ № 74, ПТУ № 39, детский сад «Аленький цветочек» разбиты. В медучилище – два попадания. Дворец спорта «Юность» – три раза пробита крыша.

В первый раз в сентябре – ремонтировали до декабря. Следующее попадание пришло сразу после ремонта. Словно ждали, что ли?

Детский сад для детей-инвалидов разрушен.

Скорую помощь долго ремонтировали, как только сделали – сразу прилетело.

Почта два раза попадала под обстрел. Прямые попадания. Четыре котельные повреждены, одна из них не подлежит восстановлению.

Санстанция разрушена.

Разрушено градообразующее предприятие «Бурцех».

Газораспределительная станция высокого давления стоит в поле, полностью выгорела дотла. Рядом и близко нет других объектов, тем более, военных.

В городе пострадали почти все здания. 300 домов.

Первомайская школа № 1

Мы много где побывали – и в Горловке, и в Углегорске, и в Дебальцево. Но такого, как в Хрящеватом и Новосветловке, не видели ни разу. Все улицы – с десятками разрушенных домов. Хрящеватое и Новосветловку почти стёрли с лица земли в августе 2014 года.

«Среди руин»

7 апреля 2015 года

Дневник

В крошечном Хрящеватом из 527 домов 80 полностью сгорели, 27 разрушено полностью ударами «Градов», миномётов и гаубиц почти до основания, 77 – крупные разрушения, не подлежат восстановлению. Остальные – все потеряли окна, в той или иной степени крыши или ещё и стены. 34 погибших. В соседней Новосветловке 600 ранены, 200 погибших. На каждой улице сожжённые танки, БТРы. А ещё руины, руины, руины… А между ними люди, дети, жизнь…