Роман Василишин - Сверхновый завет

Но сначала все же зададим себе вопрос, почему так жестко блокируются научные изыскания в сфере полевой природы жизни и расологии. Чтобы ответить на него, вернемся снова к нашим автомобильным метафорам. Вообразите, что вам поставлена задача создать корпус автомобиля из кучи комплектующих, одна половина которых от «Жигулей», а вторая — от «Ламборгини». Если поставить на это дело годного мастера, то, проявив инициативу, смекалку и настойчивость, он вполне способен что-то там сварганить: капот — от «Ламборгини», багажник — от «Жигулей», передние колеса — от «Ламборгини», задние — от «Жигулей», электрика — от «Жигулей», салон — от «Ламборгини» и т. д. А теперь представьте, что появилась новая задача — укомплектовать этот убогий продукт «межрасового автомобильного скрещивания» одним из движков на выбор — либо от «Жигулей», либо от «Ламборгини»! Если воткнете внутрь двигатель от «Жигуля», то ваша гибридная конструкция просто-напросто не сдвинется с места по причине его малосильности. Если же приладить мотор от спорткара, то он эту конструкцию разнесет в щепки через пару километров, еще и не набрав полных оборотов.

А теперь представьте, что двигатель — это душа автомобильной жизни, а корпус — это тело автомобильной жизни, в котором душа-двигатель проводит свою земную жизнь. Очевидно, что автомобильное тело конструируется под конкретную автомобильную душу. Никакой конструктор, даже если он слабоумный, не станет сооружать спорткар методом простого статистического перебора запчастей неизвестной природы, случайно выбирая их из кучи мусора на свалке, как это представляют себе «эволюционисты-максималисты». Он будет строить спорткар, имея предварительный замысел и проект, а комплектующие станет подавать лишь необходимые и в заранее установленной последовательности. Так почему же мы с непосредственностью идиотов должны верить, будто наше тело — это какая-то «живая белковая слизь», появившаяся в результате случайного эволюционного перебора химических реакций? Мало того, эта «вдруг ожившая слизь», снова вдруг, в результате случайного перебора сочетаний белковых молекул сама собой научилась мыслить абстрактно!

Давайте попытаемся предположить более логичный вариант, ведь тело человека на квинтильон порядков сложнее тела автомобиля. И тем не менее, чтобы построить автомобиль, исполнитель сначала родит идею, затем создаст проект, построит сборочный цех, произведет комплектующие и лишь в конце приступит к сборке спорткара, вдохнув в железо «автомобильную душу». Даже примитивный разум не станет конструировать для решения двух разных задач — массовых перевозок лузеров и выезда богатого альфа-самца в свет — «автомобильные тела одной расы». Для первой задачи он создаст расу малолитражек, а для второй — расу спорткаров. Тем более, даже самый тупой и примитивный разум никогда не станет «скрещивать» «Жигули» и «Ламборгини», как это сегодня предлагают делать людям разных рас певцы толерантности. Если у потребителя появится третья задача — гонять с девками по селу, то Конструктор создаст для ее решения третью автомобильную расу, к примеру, расу внедорожников. Но и расу внедорожников он не станет смешивать с представителями жигулевской расы и ламборгинийской ни при каких обстоятельствах. Если ему надо будет произвести версию Внедорожника для лузеров, он построит народную версию пикапа, а если для альфа-самца, то внедорожный вариант «Лексуса».

То есть, совершенно очевидно, что ни Бог, ни Природа не станут создавать человеческие тела разными для исполнения одинаковых задач. И, тем более, они не станут создавать эти тела для того, чтобы их скрещивать, абсолютно точно осознавая, что от этого скрещивания качество телесной оболочки потомства гарантированно ухудшится.

Куда логичнее предположить, что физические тела, которые мы называем человеческими, являются в некотором смысле универсальными и стандартизированными вместилищами Разумной Жизни для прохождения этой самой Жизнью земной фазы с целью накопления Душой какого-то важного и неведомого нам высшего опыта. Внутренняя же природа этой разумной жизни представляет собою сгусток структурированного витального поля.

Но давайте пойдем по логической цепочке еще дальше. Атеисты-максималисты утверждают, что мыслящие белково-нуклеиновые агрегаты в результате эволюции превратились в тела человеков разных рас, у которых в результате их особенных расовых химических реакций появились разные мысли. Благодаря этим расово разным мыслям белковые тела (молекулярные агрегаты) придумали и создали разные материальные культуры и этические системы. Притом, такие разные, что они принципиально не стыкуются между собою ни по каким важнейшим узлам. Человек — будто бы венец творения, и тем не менее, ментальная и духовная начинка людских тел разных рас настолько принципиально непохожая, что их внутренние миры практически не накладываются друг на друга и не сочленяются, в отличие от их физических тел.

Мы ощущаем сотни и тысячи оттенков внутреннего мира своего собственного и людей, нас окружающих, которые исповедуют близкую нам культуру, имеют общий язык и проживают по одним с нами правилам и законам. Мы хоть как-то можем почувствовать и вообразить внутренние эмоциональные, умственные и духовные движения и порывы белых людей, населяющих европейский континент, отталкиваясь от предположения, что их этика так или иначе возведена на общем историческом и библейско-авраамическом фундаменте. Исходя из опыта личного и общественного, черпая знания из сокровищниц культуры, мы можем хотя бы в общих чертах представить, как белые люди, в толпе или по отдельности, тем или иным способом отреагируют на какой-то одинаковый раздражитель, и мы поймем или вообразим, что понимаем мотивы их важнейших поступков, главнейшие чувственные порывы.

Мы, наследники православно-коммунистической цивилизации, еще кое-как можем добиться комплиментарности внутреннего мира с гоминидами, населяющими католическую Европу, понимая мотивы и внутреннюю природу их враждебности и претензий, чувственной с нами общности и наших интеллектуальных различностей. Но уже внутренний мир белых протестантов вызывает у нас гораздо меньший отклик, вплоть до полного непонимания и внутреннего отторжения, невзирая на повсеместную рекламу их «эталонного» образа жизни, «демократии» и достижений цивилизованного мира во всех официозных СМИ. Торгашеская оголтелость и нарочитая аморальность, в нашем понимании, с огромным трудом швартуются во «внутренних водах» православно-коммунистического и католического мира. Притом, определяя иных белых «католиками» и «протестантами», автор делает больший упор на географический ареал проживания этих групп разумных гоминидов. Безусловно, они ведут себя не так, как мы, не потому, что они по-иному осеняют себя крестным знамением. Это лишь видимое проявление скрытых более глубоких между нами различий, которые мы — постсоветские белые люди — чувствуем на более глубоких уровнях своей биологии.