Николай Непомнящий - Гарри Гудини

Во время сеанса Гудини попросил зрителей написать вопросы «духу», который ответит на них посланием, начертанным на чистой грифельной доске. Записки были собраны в корзину, и одну из них выбрали, чтобы адресовать привидению.

Рузвельт соблюдал величайшую осторожность, когда писал свой вопрос. Один из зрителей предупредил его: «Повернитесь спиной, иначе он расшифрует слова по движениям вашего карандаша». Теодор Рузвельт повернулся спиной, взял книгу, лежавшую на соседнем столике, положил на нее бумагу и записал вопрос.

Когда вопросы были собраны, Гудини неожиданно изменил обычный порядок, отложил записки в сторону и попросил президента вложить свою записку между досками — «для духа». Рузвельт так и сделал. Когда доску открыли, он был как громом поражен. Он увидел карту, вычерченную цветными мелками, с четко обозначенной дорогой и стрелкой, указывающей на определенную точку. Это был район Южной Америки, куда Рузвельт несколько месяцев назад предпринял экспедицию, чтобы найти истоки Реки Сомнений. Когда развернули записку Рузвельта, один из зрителей прочел вслух: «Где я провел Рождество?»

Такое событие и впрямь было достойно внимания, и судрвой радист послал сообщение об этом в Нью-Йорк. В порту Гудини оказали такие же почести, как и самому Рузвельту.

Гарри удалось поразить президента благодаря своему искусству, удаче и чувству рекламы. Удачное совпадение — вот то истинное чудо, которое объясняет все, казалось бы, необъяснимые чудеса.

Перед сеансом Гудини предложил ряд вопросов, которые можно было ему задать: «Что находится в левом кармане моих брюк?»; «Когда умерла моя тетушка Кейт?»; «Где я был на прошлое Рождество?» Он так расположил их, что вопрос, написанный им самим — «Где Теодор Рузвельт провел прошлое Рождество?» — вполне мог сыграть роль выбранного «наугад». Ответить на вопрос он спланировал в другой форме. На столах в салоне лежало несколько романов из судовой библиотеки в суперобложках. Перед сеансом Гудини вложил под суперобложку одной из книг копировальную бумагу и обычный бумажный лист. Когда Теодор Рузвельт искал твердую поверхность, чтобы написать вопрос, Гудини просто подал ему ближайшую книгу. Взяв эту книгу обратно минутой позже, он вытащил листок из-под суперобложки и прочитал вопрос Рузвельта. Теодор Рузвельт проглотил крючок и напасал: «Где я провел прошлое Рождество?»

Это имело особый смысл для Рузвельта, так как празднование Рождества в далеких Андах было темой-одной из статей об экспедиции, которую он написал для лондонской «Телеграф». Во время сеанса статья о Рождестве еще не была напечатана, но Гудини слышал о ней от своих приятелей из редакции. Прежде чем сесть на пароход, он посетил «Телеграф», прочитал статью о Рождестве и скопировал карту, которая должна была иллюстрировать статью.

Перерисовка карты цветными мелками на доску — всего лишь мастерский фокус, который вопрос Рузвельта, заложенный между досками, превратил в чудо.

Сейчас я намерен показать вам пример телепатии. Сперва позвольте вам вручить эту маленькую шкатулку для осмотра.

Это прямоугольная коробочка, с крышкой на петлях и ножками на углах, прикрепленными винтиками. Винтики почти декоративные, но в них-то и заключается весь фокус…

Теперь, когда вы проверили шкатулку, возьмите любую карту из колоды и положите ее рубашкой кверху в шкатулку, так, чтобы я не мог видеть ее картинки.

Теперь я закрою шкатулку и попытаюсь узнать масть и величину вашей карты путем чтения мыслей… Я подношу шкатулку к голове обеими руками… Я должен глубоко задуматься… это шестерка червей? Хорошо. А вы знаете, ведь есть люди, которые не верят в чтение мыслей. Ну, а со мной оно происходит!

В чем секрет?

Хотя я давал осматривать шкатулку, вам неизвестно, что один из винтиков, держащих ножки, — фальшивый и легко выкручивается ногтем. Я подношу шкатулку к голове обеими руками, чтобы моя правая могла раскрутить винтик и сдвинуть маленькую ножку на углу шкатулки. Она прикреплена к двигающейся заслоночке, в точности напротив того места, где в углу карты указана ее масть и величина. Таким образом, когда я отодвигаю маленькую заслонку, я могу видеть, что это — шестерка червей.

Шестого июля, когда Гудини начал выступать в «Виктории» (теперь уже за тысячу двести долларов в неделю), большинство зрителей уже успели прочесть статью о чудесной карте. Придя на представление, они стали свидетелями другого «чуда», которое буквально поразило их.

Гудини объявил, что намерен представить свое последнее изобретение. Когда он снискал себе известность «побегами» из тюрьмы, его стали называть «человеком, проходящим сквозь стены», и теперь он намеревался пройти сквозь стену на глазах у публики.

На сцене расстелили широкий ковер, а поверх него — цельный кусок муслина, тщательно осмотренный комиссией. Сбоку сцены бригада каменщиков быстро возвела стену из кирпича, встроив в нее стальную балку длиной три метра и шириной тридцать сантиметров. Стена покоилась на прочных роликах, которые создавали метровый просвет между нею и полом. Высота стены составляла восемь футов (два метра сорок сантиметров), ширина — десять (три метра). Ее прикатили в центр сцены и установили под прямым утлом к публике. Комиссия собралась вокруг стены. Гудини попросил проверяющих встать на муслиновую простыню, дабы избежать подозрений в обмане. Он заявил публике, что ковер и простыня не позволят ему воспользоваться какими-либо люками в сцене.

Комиссия будет наблюдать за дальним концом стены, зрители — за ближним, и все увидят, если он попытается обойти стену. Коллинз и Викери внесли два небольших экрана и установили их против стены по одному с каждой стороны. Из-за экранов виднелись торцы стены. Зайдя за один экран, Гудини воскликнул: «Я здесь!» Раздался барабанный бой и звон тарелок. «А теперь я здесь!» — крикнул Гарри с другой стороны экрана и появился, пройдя сквозь стену.

Эффект был настолько ошеломляющим, что аудитория оцепенела. Номер так и не был вознагражден рукоплесканиями, которых заслуживал: публика испытала такое потрясение, что была не состоянии аплодировать. Сразу после номера со «стеной» шел индийский трюк с иголками.

Хаммерштейн, директор «Рут Гарден», объявил, что программа в его театре будет меняться каждую неделю, и Гарри действительно вводил в нее новые номера или, по крайней мере, видоизменял старые.

Неделю, начавшуюся дневным спектаклем в понедельник 13 июля, он посвятил трюкам со стеной, иголками и флягой в ящике.

Программа на следующую неделю обещала, что Гудини освободится из погруженного в воду ящика, обитого стальными полосами, на глазах у членов комиссии. Это была лишь полуправда: ведь низ ящика скрывался под водой, а публике был виден только верх. Сам бассейн окутывала тьма. С таким же успехом Гарри мог проделать свой трюк в резервуаре0с чернилами.