Николай Непомнящий - Гарри Гудини

Когда Терри спросили, почему покойная мать не может войти в контакт со своим сыном без медиума, он объяснил, что это связано с большим духовным совершенством медиумов, усердно упражняющихся в выявлении у себя спиритических способностей, которые в усыпленном состоянии присутствуют в каждом человеке. Медиум является только инструментом, это как телефон, при помощи которого мы говорим со своими любимыми, хотя и удалены от них на огромные расстояния.

Против законопроекта высказался также джентльмен по имени Палмер, проработавший тридцать пять лет клерком в пенсионной конторе. Мистер Палмер был ярым сторонником спиритизма и приводил в качестве доказательства истинности своей религии мысли Лоджа, Крука, Ломброзо, Фламмариона и Хиуорда Каррингтона.

При упоминании имени Каррингтона Гудини не выдержал и вскочил. Набросившись на это имя, как ястреб на курицу, он отозвался о знаменитом писателе в резких выражениях и был почти невменяем в своей ярости.

Покончив с Каррингтоном, Гудини вернулся к вопросу о продаже талисманов и амулетов, заявив, что они могут принести вред. По этому вопросу выступила адвокат, миссис Ларримор Кили. Она выразила опасение, что утверждение законопроекта сделает незаконной продажу чудотворных амулетов католической церкви.

Законодатели комитета, по-видимому, приходили во все большую растерянность. Им отнюдь не помогло выступление свидетеля, который начал аналогию спиритизма с того, что объявил внесение законопроекта проявлением давления официальной религии на спиритуалистские церкви! Свидетель с глубоким возмущением напомнил комитету, что две тысячи лет тому назад Иуда предал Христа, что Иуда был евреем и что теперь этот законопроект тоже представлен двумя… Тут раздалось громкое постукивание председательского молотка.

Этот законопроект больше никогда не рассматривался. Тем не менее от проведенных слушаний выиграли все стороны. В течение нескольких дней имя Гудини упоминалось в сообщениях телеграфных агентств. И для медиумов, хиромантов и астрологов это тоже была хорошая реклама: их кабинеты продолжали работать до глубокой ночи, принимая всех жаждущих. Опубликованные протоколы слушаний послужили прекрасным ориентиром для медиумов в их столкновениях с противниками.

Не успев еще остыть от напряженных баталий в Вашингтоне, Гудини ввязался в новую битву.

Как-то после полуночи 31 мая Джим Коллинз и его жена Мод были разбужены настойчивым телефонным звонком.

«Коллинз, Коллинз! — раздался знакомый голос. — Мы должны ему показать! Этот Каррингтон, этот ловкач, он где-то раздобыл мошенника-йога, чтобы показать погребение заживо. Это дешевый трюк. Он хочет ввести йога в приличные дома! Медиумные способности — вот чем, по его мнению, обладает этот йог! Сверхъестественные способности! Мы должны дать им по рукам!»

Коллинз, несколько успокоив босса, обещал все обдумать и опять завалился спать.

Причиной всего этого переполоха был темнокожий артист по имени Раман Бей. Говорили, что он — дервиш из Египта и может контролировать при помощи оккультных методов функции своего тела. Хиуорд Каррингтон увидел его впервые в Европе и страшно заинтересовался его способностями.

Ярость Гудини объяснялась тем, что Каррингтон арендовал сцену в театре «Селвин» для представлений дервиша. В качестве импресарио факира Каррингтон перед выступлением произнес краткую речь, в которой упомянул о необычайных возможностях человеческого организма, развитых на Востоке приверженцами тамошних мистических учений.

Раман Бей начал представление с типичных карнавальных трюков: останавливал пульс, прокалывал сквозь щеки шляпные булавки так, что следы крови были почти не заметны, ложился, опираясь плечами на один ятаган, а ногами — на другой, при этом ассистент разбивал тяжелой кувалдой лежащий на его животе большой кирпич. Он демонстрировал также простые трюки, основанные на слепом видении, пытался — правда, без особого успеха — анализировать непроизвольные движения избранных им зрителей. Он ложился на гвозди (расположенные так тесно, что они не протыкали кожу). Все это было в лучших традициях карнавального шоу. Затем наступила очередь главного номера — погребения заживо.

Именно эта способность Бея интересовала Каррингтона. Остальное было обычными трюками, многие из которых описывал еще сам Каррингтон в своей книге «Цирковое искусство и трюки с животными», кстати сказать, более информативной, чем книга Гудини «Торговцы тайнами».

Перед погребением заживо Раман Бей сделал вид, что впал в каталептический транс. Затем его положили в гроб, крышку забили гвоздями, гроб поставили посередине сцены на кусок линолеума и засыпали небольшим слоем песка.

Старый приятель Гудини Джо Ринн, будучи членом наблюдательного комитета, вышел на сцену и, внимательно осмотрев переднюю часть гроба, расположенную вдали от рампы вне поля зрения публики, обнаружил трещину в досках передней панели, через которую «обитатель» гроба мог просунуть соломинку или трубочку для дыхания.

Однако Раману Бею, очевидно, не понадобилось ничего подобного, так как «захоронение» продолжалось всего несколько минут.

Гудини больше всего задело намерение Бея опуститься в водонепроницаемом металлическом гробу на дно Ист-Ривер. Этим в основном объяснялся взрыв его негодования во время телефонного разговора с Коллинзом. Ведь дервиш, можно сказать, наступал на пятки всемирно известному маэстро. В течение многих лет, с 1911 года, Гудини показывал этот номер. И он знал, что для этого совсем не нужно впадать в каталептический транс. Сохраняя спокойствие и дыша как можно экономнее, можно жить в гробу или любом другом ящике на удивление долго!

Выступление египтянина состоялось в июле. Он был уложен в цинковый гроб, крышку которого надежно запаяли оловом. Но еще до того как гроб опустился на дно, зазвенел сигнальный звонок. Когда гроб подняли и сняли крышку, все увидели, что дервиш по-прежнему в трансе. По-видимому, египтянин мог звонить, даже находясь в бессознательном состоянии!

Из газетных отчетов об этом событии стало известно, что Раман Бей был итальянцем арабского происхождения, посвятившим двадцать шесть лет жизни изучению тайн восточных учений, что и позволило ему совершать свои «подвиги».

Второе погребение этого итальянского араба состоялось в бассейне одной известной плавательной школы. На этот раз Раман оставался в гробу целый час, хотя под водой находился всего двадцать четыре минуты: гроб периодически поднимали, чтобы сменить людей, стоящих на нем, благодаря чему он и погружался.

Гудини не присутствовал на демонстрации, но его представлял там Джо Ринн, который тщательно все записывал, чтобы Гудини мог «разоблачить факира». Затем Гудини вызвал бурю в прессе, заявив, что он готов повторить то, что сделал дервиш, но естественными средствами. Он назначил дату, 5 августа, и место — плавательный бассейн отеля «Шелтон» в Нью-Йорке.