Марина Характерова - Кумиры. Беседы с замечательными людьми

– Что вы хотите сказать людям сегодня?

– Планету Земля, планету Жизнь мы должны уберечь как самое дорогое для каждого из нас и для всех нас вместе. Уберечь мир великого разума человеческого, мир нашего сегодня и завтра. Уберечь память, культуру цивилизации. И задача эта – неотложная задача всей Земли. Земли, которая является нами, всем человечеством, в том числе и нашим поколением. Потому что

Римма Казакова была очень открытым, искренним, неравнодушным человеком. Иначе она не была бы поэтом, ведь поэзия не терпит искусственности, придуманности, фальши. Римма Федоровна всегда была такой. Об этом говорят ее стихи, в которых соединились сила, безумная энергия и материнская нежность. Видимо, поэтому к ней всегда обращались за помощью молодые поэты. И она помогала: кого-то на телевидение вытащит, кому-то с публикацией поможет. Такой характер. В тот раз в момент моего появления в ее доме я застала там очередного молодого, подающего надежды поэта. На столе уже были чай, крекеры и конфеты. Сменив молодое дарование, я начала разговор. Проговорили мы долго. Это был разговор о жизни, а она, как известно, состоит из самых разных вещей: из встреч и разлук, из любви и ненависти, из глобальных проблем и будничных забот, из надежды и разочарования. Мы не искали тему. Тема находила нас.

Потом у нас было много встреч, долгих телефонных разговоров по вечерам, вплоть до самого конца. Уезжая в санаторий, она сказала: «Вернусь – договорим»… Но она не вернулась… Сердце не выдержало… Видимо, надорвали его бесконечные войны за справедливость в Союзе писателей Москвы, который она возглавляла, семейные трагедии. Риммы Федоровны не стало… Но остались ее стихи и записи наших интервью…

– Римма Федоровна, вижу, к вам по-прежнему идут «ходоки». Вы опять готовы помочь, выслушать, поддержать. Мне сразу припомнилось одно ваше стихотворение:

– У меня очень гостеприимный дом. Я считаю, что гостеприимство не только в том, чтобы накормить человека досыта обедом, его может и не быть, но не предложить гостю чашку чая – в моем доме такого быть не может. Все, что есть, всегда мечу на стол. Мой дом всегда был домом друзей…

– …и молодых талантов. А рождаются ли сегодня, в наш прагматичный век, хорошие поэты?

– Как рождается какое-то количество технарей, инженеров, артистов, так рождаются и замечательные, талантливые молодые поэты. Только ситуация для них более тяжелая: услышать и увидеть их тяжело. А талантами русская земля не оскудела.

– Наверное, не существует такого человека, который бы за свою жизнь не срифмовал бы двух строк, но большинству удается вовремя остановиться. И лишь единицы не останавливаются. Как становятся поэтами?

– Я не стала поэтом – поэтами рождаются. Только я не сразу это осознала: все время ходила разными путями, сворачивала с главной дороги и не воспринимала ее как главную. По первой странице своей жизни – я из Ленинграда. Там окончила исторический факультет университета, увлекалась физикой и самолетами. Даже собиралась поступать в авиационный институт, но потом поняла, что у меня нет настоящего технического таланта, и это непременно бы сказалось в будущем. И правильно сделала: сегодня, даже внося квартплату, я прошу оператора помочь мне, потому что уже забыла отдельные моменты таблицы умножения. А когда делаю покупки, то не считаю сдачу – не умею этого. Как оказалось, у меня нет такого дара. Но зато филологический дар, очевидно, был. Еще школьницей я просила отца покупать тома Белинского, Писарева, редкие литературные издания, и мой отец очень уважал меня за это, хотя и не понимал в этом ничего. По мере того, как становилась старше, я понимала, что это гораздо серьезней в моей жизни, чем я могла себе представить.

– Получается, сами выбрали свою судьбу?

– Ничего я не выбирала, – она меня выбрала.

– А вы верите в судьбу?

– Я ни во что не верю вообще. Я просто не пыталась ее изменить. Я жила естествен но. Если я просыпаюсь и хочу чаю, а не кофе, – я буду пить чай. Я писала стихи и все. Так бывает: один танцует, другой вяжет, третий – стихи пишет. Это было в ряду увлечений человека. Но отсутствие амбициозности и ощущение своей исключительности были у меня всегда.

– Это и есть судьба.

– Наверное, не знаю.

– А она баловала?

– Я бы так не сказала. Жизнь – это сопротивление, которое надо преодолевать каждый день.

– И как вы преодолевали это сопротивление?

– Я всегда понимала, что с неба не посыплется манна, и на кого-то кивать не надо. Все надо делать самому. Есть проблема – решай ее.

– Не кажется ли вам, что преодоление несчастий и страданий заставляет подняться человека на ступеньку выше в понимании жизни других людей. Как вы относитесь к тому, что страдание – стимул, необходимый для творчества и вдохновения?

– Человек рожден для счастья, и лучше бы не было никаких страданий. Я не верю в то, что только страдания рождают стихи. Но жизнь, к сожалению, такова, что больше насыщена печалями, чем нам хотелось бы. Но что бы ни попалось тебе на пути – радость или горе, надо достойно проходить все испытания, чтобы не пожалеть о том, что ты струсил, растерялся или повел себя как-то не так. Этого надо избегать. А переживания и неприятности – они неизбежны.

– А может ли неустроенный, несчастный в личной жизни поэт создавать шедевры?

– Это я-то несчастная, что ли! Да, я двадцать лет живу одна. Но я не несчастна, а очень даже хорошо устроена. Я обожаю своих внуков, люблю своего сына, друзей, люблю страну, люблю дело, которым я занимаюсь. Какая же я несчастная!

– Может быть, вы – просто оптимист?

– Да, я оптимист по природе. Но даже если бы я была пессимистом, – это тоже не означало бы, что я несчастна, потому что пессимизм или оптимизм – это ощущение от жизни, естественная оценка того, что происходит Я уверена, что причина оптимизма коренится в действии. Что-то не так – поправь, сделай чего-то Я все-таки за результативность нашего поведения. Пусть это будет мелочь, пусть это будет маленькое прибавление к тому положительному, что есть в жизни, но это очень важно – чего-то добиться.