Марина Характерова - Кумиры. Беседы с замечательными людьми

– Стала сочинять и все. Начала писать в начале 60-х. В театре моя первая песня прозвучала в спектакле «Пять вечеров». Впоследствии мои песни исполняли известные певцы – Майя Кристаллинская, Анна Герман, Гелена Великанова. Каждая из них живет своей жизнью. С каждой из них связана своя история. Однажды, как мне рассказал драматург Гуркин, он насмерть разругался со своей невестой, они решили расстаться. И тут неожиданно по радио они услышали мою песню «Может быть…» И тут произошло невероятное: они вытерли слезы, взялись за руки и… Пошли в ЗАГС. Они вместе уже 40 лет.

– Ну, а с кем завязалась ваша ниточка? Как сложилась ваша личная жизнь?

– Мой муж, Валерий Александрович, – доктор физико-математических наук, известный бард. Он – умный и порядочный человек. Талантливый писатель. Пишет юмористические рассказы, стихи к песням, хорошо играет на гитаре. Нередко мы вместе с ним выступаем на концертах. У нас два сына. Старший, Ваня – художник, работает директором детской художественной школы, преподает в двух институтах. Младший Саша по профессии психолог. У обоих сыновей замечательные семьи. У старшего – двое детей. Я очень люблю своих внуков.

– Ваша профессия никогда не мешала семейным отношениям?

– У меня работы было всегда больше, чем я могла сделать. Вела драмкружки, работала с эстрадными певцами, сочиняла, снималась. Было нелегко. Но я всегда делала вид, что принадлежу семье и дому. И в этом смысле я – нетипичная артистка: всегда вставала часов в 7–8 утра, варила на всех кашу. Днем всегда был готов обед. Мы вместе уже скоро полвека.

– В чем секрет вашего семейного счастья?

– Видимо, все дело в том, что мы – терпеливые люди. Никогда не ссоримся. Умеем уступать, идти навстречу друг другу. При этом мы не очень много разговариваем. Часто молчим.

– А что заставило вас заняться детьми, до которых сегодня никому нет дела?

– Я очень люблю заниматься с молодежью, поэтому и стала художественным руководителем театра «Экспромт». Моя мечта осуществилась в 1990 году. «Красный уголок», где я принимала население как депутат районного совета, по выходным пустовал. Вот мне и подумалось: «Как было бы хорошо, если бы здесь был театр для всей семьи». Власти меня поддержали. Так родился театр «Экспромт». Сегодня это государственный музыкальный театр на 80 мест, в труппе которого и бывшие мои студенты, и профессиональные музыканты. Все они – хорошие актеры. Видимо, поэтому их часто переманивают в другие театры – Большой, Новую оперу. Наверное, это правильно – пусть растут, уходят в большие театры, на большие роли. Но наш театр – хорошая стартовая площадка, где нет места халтуре. Наши артисты играют для детей не в нагрузку, а с удовольствием. В нашем репертуаре и серьезные спектакли – «Риголетто», «Маменька», и сказки для самых маленьких. Перед спектаклем обожаю поговорить с детьми, спросить, какие книжки они читают. Жаль, что возможности наши невелики. Хотелось бы, чтобы появились спонсоры – многие театры сегодня живут с их помощью.

– Людмила Ивановна, восхищаюсь вашей неуемной энергией. И это при том, что театру вашему живется нелегко, да и проблемы со здоровьем у вас немалые: вижу, как вы с трудом передвигаетесь. О чем мечтаете?

– Да, хромаю. Перенесла серьезную операцию на коленном суставе. Не очень удачно. Хочется быть здоровой. Чтобы еще пожить. Ведь так многое еще надо успеть…

Егора Исаева по праву можно назвать классиком русской поэзии. Его приход в литературу был ошеломительным: поэмы «Суд памяти», «Даль памяти», «Кремень-слеза» триумфально прошли сквозь судилище таких суровых ценителей, как Александр Твардовский, Александр Прокофьев, Михаил Шолохов. Его произведения переведены на многие языки мира. Ему присвоено звание Героя Социалистического труда, он лауреат Ленинской премии. Он награжден двумя орденами Ленина, орденом Красного знамени, орденом Отечественной войны 1 степени и многими другими наградами.

До своего последнего вздоха он мечтал о возрождении СССР и крайне тяжело переживал события, происходившие в нашей стране в последние годы. Возможно, эти переживания отняли у него несколько лет жизни и подточили его могучее здоровье. Егор Александрович ушел из жизни в 2013 году на 88-м году жизни. Пусть это интервью, которое я взяла у него в 2003 году, станет памятью русскому поэту-фронтовику Егору Исаеву.

– Егор Александрович, незабвенье – основная тема вашего творчества. Память часто напоминает о себе?

– Не вспоминаю – помню…

– Так ли важна для человека память?

– Человек не просто начинается своим именем и завершается своим отчеством. Впереди у него еще – отечество, народ, страна. Биография его – это лишь небольшая живая веточка в необозримо великой кроне того дерева, которое мы называем историей. Человек всегда во много раз дальше самого себя. Даже дальше своей смерти. Есть календарь не только числа. Есть календарь образа. Он гораздо медленнее остывает в сердце и дольше противостоит забвению. Я бы назвал его, этот календарь, календарем волны живой памяти. Дед мой, помню, рассказывал мне про свое нелегкое житье-бытье еще тогда, на пересменке двух столетий – XIX и XX. Рассказывал о крестьянских волнениях пятого года – про то, как по ночам жгли усадьбы, о двух войнах рассказывал: о японской и первой мировой, на которой он, забритый солдатик, сперва на сопках Маньчжурии, а затем в топких трясинах Мазурских болот по-пластунски проползал лучшие годы своей жизни.

После со слов отца я узнал про нэп, про первые колхозы… И, конечно, годы спустя, про Великую Отечественную, которую он, отец, так же, как и гражданскую, провоевал всю насквозь – от начала до конца.

Да и мне, раз уж на то пошло, есть о чем вспомнить, есть про что рассказать. Детям и внукам своим рассказать…

Таким образом, выходит, что на моей памяти – не одна, а, считай, уже три памяти: дедовская, отцовская и моя собственная, личная память. Складывается, как видите, волна. А шесть таких волн, – и Куликовская битва вот она, за восемнадцатой жизнью от нас! Ведь почти каждый из нас, ныне живущих, вправе предположить, что его предок был участником того грандиозного сражения.

В нашей многострадальной и вместе с тем великой славной истории есть, я считаю, не одно, а три легендарных поля. Это, во-первых, поле Куликово, затем – Бородинское, и уж совсем близкое к нам по времени – поле Прохоровское, под Белгородом. Они простираются не только в пространствах земли и времени, они простираются и в нашей памяти, в наших сердцах. И, когда наступает лихая година, мы духовно опираемся на эти поля.