Александр Фарбер - Очерки о правдах и истине

Уже заезженным штампом стал рассказ Хрущёва о поведении Сталина в первые дни войны. О том, как он скрывался от всех на даче, трясясь от страха. О том, как проявлял нерешительность. Об этом пишут не только журналисты, но и мастистые историки. К примеру, упоминавшийся выше Джеффри Хоскинг слово в слово повторяет слова Хрущёва. Однако этот рассказ не согласуется с опубликованным генералом Горьковым кремлевского журнала посещений Сталина. Этот журнал приводится в книге «Кремль. Ставка. Генштаб». Согласно записям в этом журнале, в первые дни войны Сталин принимал посетителей с раннего утра до позднего вечера.

Сталина обвиняют в том, что он не поверил Рихарду Зорге, да и другим разведчикам, назвавшим правильную дату нападения Германии на Советский Союз. Однако никто не вспоминает, что тот же Рихард Зорге, да и другие разведчики называли и другие даты начала войны. Не менее противоречивые данные поступали и из других источников. Какой именно дате Сталин должен был поверить? Это сегодня, когда день начала войны точно известен, можно рассуждать о недоверии. А когда Вам называют даты одну за другой и ничего не происходит, попробуйте понять, где правда, а где ложь. Кстати, представители соответствующих органов говорят, что в архивах отсутствуют документы, подтверждающие сообщение Рихардом Зорге о начале войны 22 июня 1941 года.

В своих воспоминаниях о войне Уинстон Черчилль пишет, что английская разведка только после 12 июня 1941 года стала считать, что в ближайшее время Германия нападёт на Советский Союз. До этого разведывательные службы Великобритании относились к ближайшему началу этой войны скептически. Однако английское правительство всё равно предупреждало Сталина об опасных намерениях Гитлера. Что должен был думать Сталин об этих предупреждениях, понимая, что Англии, в одиночку воюющей против Германии, было очень выгодно вступление в войну СССР?

Массу вопросов вызывает официальная история уже первого года войны. Я не специалист в военном деле. Я знаю, что за несколько лет до войны было арестовано много офицеров Красной армии. Я читал, что подготовка солдат велась плохо, и у них отсутствовала мотивация воевать. Они массово сдавались в плен, а тех, кто не сдавался, расходовали без счёту, как пушечное мясо. Есть немало документальных и художественных фильмов, в которых показывают огромные толпы советских военнопленных летом 1941 года. Я слышал, что гигантское количество военной техники было брошено отступающими армиями. Масса статей и книг об этом существует. Тогда у меня один вопрос: кто же воевал в 1941 году?

Пока немцы к зиме 41-го дошли до Москвы они потеряли по разным оценкам от 400 тысяч до 1 миллиона убитыми и втрое больше ранеными. Оценки очень разнятся, поскольку точной статистики никому найти не удалось. Да скорей всего её и не существует. А ведь, кроме Германии в наступлении участвовали её союзники: Румыния, Венгрия, Италия и Финляндия.

Все офицеры антигитлеровской коалиции оценивали солдат вермахта, как довольно квалифицированных военных. Вряд ли они в таких количествах убивали и калечили по ошибке друг друга. Значит, кто-то всё-таки воевал с ними с помощью какой-то военной техники, а не сдавался в плен. Ведь это не политработник советской армии, а начальник генерального штаба сухопутных войск Германии, генерал Ф. Гальдер, записал в дневнике: "Таких сухопутных войск, какими мы располагали к июню 1941 г., мы уже никогда больше иметь не будем". Это не сталинский министр, а рейхсминистр по делам вооружений и боеприпасов Фриц Тодт в ноябре 1941 года сказал своему фюреру: "В военном и военно-экономическом отношении война уже проиграна". Почему же тогда из года в год, от статьи к статье, российские авторы убеждают народ в том, что к началу войны вся советская армия была пропитана пораженческими настроениями и не хотела воевать?

Сколько раз мне приходилось читать, что военно-воздушные силы Красной Армии были абсолютно не готовы к войне, советские летчики воевать не умели и не хотели, а в первые дни войны вся советская авиация погибла прямо на аэродромах. Опять эта информация не согласуется с немецкими источниками. Так генерал-инспектор истребительной авиации, известный немецкий ас, Адольф Галланд, назвал потери первого года войны в небе Советского Союза - 3827 самолетов - "воздушным Верденом".

Некоторые "специалисты" утверждают, что от неумения воевать и безысходности советские лётчики шли на таран. Однако видный английский специалист в области военной авиации, Роберт Джексон, совсем по другому относится к этому приёму воздушного боя. В своей книге «Красные соколы», изданной в Лондоне, он пишет: «Имелось немало случаев, когда советские летчики-истребители таранили вражеские самолеты, но вопреки распространенному мнению это не было жестом отчаяния, а хладнокровно продуманным приемом боя, требовавшим высочайшего мастерства и стальных нервов".

Уже в первый же день войны «Люфтваффе» потеряли 16 самолетов от таранов советских летчиков. А в начале ноября 1941 года рейхсмаршал Геринг подписал приказ, в котором требовал: «…не приближаться к советским самолетам ближе, чем на 100 метров во избежание тарана». По статистике при совершении тарана погибло примерно 37% лётчиков. Некоторые даже после тарана продолжали вести бой.

Немало художественных и документальных фильмов, выпущенных в разных странах, описывают отступление советских войск 1941 года. О том же можно услышать из разных исторических или политических радио и телепрограмм. Это действительно было. Но вот прочтите эти строки: "По всем дорогам, идущим с севера, нескончаемым потоком двигались обозы несчастных беженцев. В их числе находилось немало безоружных военнослужащих. Они принадлежали к частям, обращённым в бегство в результате наступления немецких танков в течение последних дней." Похоже на описание ситуации в СССР летом 1941 года? Однако здесь описывается Франция годом раньше. Это строки из воспоминаний Шарля де Голля, будущего президента Франции. Там же он добавляет: "По пути их (французские войска) нагнали механизированные отряды врага и приказали бросить винтовки и двигаться на юг, чтобы не загромождать дорог. "У нас нет времени брать вас в плен"- говорили им". Возможно, французы и возвращаются в мыслях к этому эпизоду в истории своей страны, но уж точно не с такой частотой, как во всём мире и в России вспоминают подобный период в истории СССР.

Периодически в печати всплывает информация, что Сталин в 1941-43 годах искал возможности сепаратного мира с Гитлером. Приводятся документы переговоров через болгарского посредника в 1941 году, встреч Всеволода Меркулова в 1942 году и Молотова в 1943 году с немцами. Есть немало специалистов, считающих эти документы фальшивками. Зато подлинными являются опубликованные воспоминания Уинстона Черчилля. Он описывает следующий эпизод: в декабре 1941 года, когда немцы только что были отброшены от Москвы, Сталин уже обсуждал с союзниками границы будущей Европы. Он требовал признания границ СССР в тех рамках, которые существовали в начале 1941 года, т.е. включая Прибалтику, Западную Украину и т.д. Если в декабре 1941 года Черчилль и Рузвельт были категорически не согласны со Сталиным, то уже в марте 1942 года Черчилль уговаривал Рузвельта согласиться с этим предложением.