Александр Фарбер - Очерки о правдах и истине

— А какая разница? Пусть сами решают. Мы сокращаем расходы на сорок процентов и все. А об остальном пусть думает генеральный штаб, министерство обороны.

— Как какая разница? — изумился я. — Солдаты и офицеры пойдут домой — это одно. И в таком случае нужно подумать, как создать для них рабочие места, нужно выплатить им выходное пособие. Общеизвестно — многим офицерским семьям нужны квартиры. Все эти проблемы министерство обороны решать не будет, извините, не его это функции, об этом правительству надлежит заботиться. Если же речь идет о сокращении закупок вооружений, то здесь возникают совсем иные проблемы, поскольку остановятся некоторые военные заводы. А что будет с рабочими, инженерами, кто им будет платить зарплату? Из каких фондов? Это ведь тоже не компетенция Минобороны. Так что, разница преогромная.

И заранее надо знать, как и в каких сферах жизни аукнется резкое сокращение ассигнований на оборону. Но могу вам сразу навскидку сказать следующее: в результате такого сокращения расходов на оборону, общие бюджетные расходы не только не снизятся, а еще более возрастут, потому что потребуются средства на перепрофилирование заводов, на переобучение людей. Конверсия — дело дорогое, постепенное. Средств для ее проведения Вам никто не даст. Их надо зарабатывать самим."

Павлов продолжал в таком же духе объяснять своё видение проблемы, на что в итоге Федоров ответил:

"— Это не имеет значения. Мы сократим в целом, а в деталях пусть они сами разбираются."

Как "разобрались" различные министерства и ведомства в деталях, жителям бывшего СССР рассказывать не нужно. Многие, очень многие это прочувствовали "на своей шкуре".

Такие способы планирования в экономике возникли не на пустом месте. К 80-м годам ХХ века в капиталистическом мире начали побеждать взгляды американского экономиста, лауреата нобелевской премии, Милтона Фридмана. Он считал, что правительственное регулирование экономики приводит к нарушению личных и политических свобод человека. Его идеи о нежелательности государственного вмешательства в экономику, о большей эффективности рыночной конкуренции, чем госрегулирования, о приватизации многих сфер госучреждений, к примеру, таких, как армия, школа, постепенно завоёвывали мир. В числе сторонников его идей были премьер-министр Великобритании Маргарет Тэтчер и президент США Рональд Рейган. Пропагандируемые им принципы были взяты на вооружение Международным валютным фондом.

Потому-то в качестве консультанта по проведению реформ, в команду, организованную Ельциным, и был приглашён Джефри Сакс. Этот экономист международного масштаба был ярым приверженцем идей Милтона Фридмана. Впервые он прославился, как ведущий консультант правительства Боливии во время проведения там экономической реформы. Он же консультировал проведение экономических реформ в Польше. А ведь уже упоминавшийся выше экономист Леонтьев предостерегал руководство страны от следования рецептам зарубежных экспертов. Понимал, к чему это может привести.

Трудно назвать реформы Сакса в Польше удачными. Он обещал, что в стране будут только «временные неполадки». Однако через два года после начала реформ уровень промышленного производства снизился на 30%. Открытие рынка Польши для импортных продуктов привело к безработице, достигшей к 1993 году в некоторых районах страны 25-ти процентов. К 2003 году 59% поляков жили за чертой бедности, а к 2006 году 40% молодых поляков в не имели работы, что было вдвое выше средней цифры по Евросоюзу.

Если сегодня ознакомиться с ситуацией в Боливии, то создаётся противоречивая картина. С одной стороны эта страна считается благоприятной для вложения капитала и ведения бизнеса. С другой, признаётся самой бедной страной региона. При более подробном ознакомлении с практической стороной результатов реформ по Фридману в разных странах оказывается, что эти реформы действительно позволяют повысить прибыли компаний, сделать страну более привлекательной для иностранных инвестиций. Однако эффективность результатов этих реформ в области повышения уровня жизни в стране в целом очень сомнительна. Практически всегда эти реформы ведут к снижению уровня жизни населения.

Сакс, настаивая на проведении подобных реформ, заверял, что другого пути не существует. При этом себя он сравнивал с хирургом скорой помощи: «Когда больной поступает в критическом положении и его сердце останавливается, вы вскрываете грудину, не думая о том, какие останутся шрамы. Важно только одно — чтобы сердце начало снова биться. И у вас всё в крови. Но другого выбора просто нет.»

Действительно ли у страны было такое критическое положение? Судя по приведённым выше прогнозам Леонтьева, да и по мнениям других экономистов, такого критического положения не было. Более того, для реформы, предложенной Саксом, нужны были деньги, и не малые. Однако по его совету сначала реформы начали проводить, и только после этого он обратился за денежной помощью в Вашингтон. Об этом Сакс написал в своей книге "Конец бедности. Экономические возможности нашего времени" (2005г.). В ней он горько сетовал, что Вашингтон отказался предоставить эту помощь. Более того, министр финансов США требовал продолжать российские выплаты по долгам советской эпохи. Оказанную же России помощь Сакс назвал полной противоположностью плану Маршалла - выдачу субсидий, в своё время возродивших Европу. Запад объявил о выделении 24 миллиардов долларов в помощь России. Однако реальных денег Россия не получила. "Большую часть этих средств составляли краткосрочные займы на покупку не слишком нужных ей товаров у западных фирм, имевшим связи с правительством США."

Действия Сакса, если только они не были заранее спланированы, представляются безответственным поступком. Выяснять возможность получения денежной помощи или ссуд необходимо было до начала реформ, и, в соответствии с результатом, планировать эти реформы. Между прочим, именно так и поступил Павлов, встретившись в Вашингтоне с Джеймсом Бейкером, государственным секретарём США, и выяснив, что Америка не заинтересована в финансовой помощи России для проведения перестройки.

Интересно, что частные американские банки согласились финансировать реформы в Советском Союзе. Они только требовали гарантий правительства США. Фактически, они не хотели идти против политики Белого дома. Гарантий же от правительства США получено не было, и как заметил Павлов "у меня после беседы с госсекретарем США уже не оставалось ни малейших иллюзий относительно американских заверений о полной поддержке «прорабов перестройки»".