Илья Василевский - Николай II

Среди многочисленных детей своих королеве датской отыскать невесту было нетрудно. Принцесса Дагмара только этого и ждала. Задержка была за женихом.

С течением времени наладилось и это. При том опыте, какой был у датской королевы, при тех связях, какими она обладала после того, как пристроила старших дочерей и сыновей, а также и внуков, особого труда это не представляло.

И вот жених нашелся, это был сын Александра II, цесаревич Николай, наследник всероссийского престола. Партия, как партия. Грех Бога гневить. И положение у жениха, и влияние, и средства неплохие, и карьера обеспеченная. На что теща умелая, а второго этакого жениха и ей не сыскать.

Стали плести кружево, вести дипломатические переговоры, писать посланникам инструкции, посылать шифрованные телеграммы и всеми иными способами “засылать сватов”, и вот наладили-таки дело. Принцесса датская Дагмара, в православии Мария Федоровна, оказалась невестой цесаревича Николая. Обручили жениха с невестой, опубликовали радостную весть в “Правительственном Вестнике”. Только и оставалось честным пирком да за свадебку, пусть бы теща в Дании лишний раз своему таланту порадовалась, да как на грех в это вот самое время цесаревич Николай умер.

Так и уехала бы из России принцесса Дагмара, если бы не королева датская, теща Европы. Она, приходившаяся тещей и Англии, и Германии, а Греции даже родной матерью, считала ниже своего достоинства отказаться от звания тещи России.

История получилась не лишенная комического элемента. Придворные было туда-сюда, успокаивать стали. Помилуйте, говорят, мамаша. Будь наш наследник жив, мы бы и слова не сказали. Жените вашу дочку в полное ваше удовольствие. Ну, раз умер, так это уж, говорят, в руце Божией.

Не на такую напали. Старуха на своем стоит крепко. - Жива быть не хочу, если на своем не поставлю. Таких, говорит, и правов нет, чтобы девушку обрученную - и вдруг домой, к родителям отсылать. Я, говорит, в случае чего жаловаться буду. У меня, говорит, родня влиятельная.

- Так ведь, Господи! Умер ведь он, жених то, - что с мертвенького возьмешь?

- Как это, говорит, умер? А другой ведь, небось, будет. Без наследника ведь не останетесь? Не такая, говорит, страна ваша, Россия, чтобы без наследника оставаться. Я ваши порядки знаю. Слава тебе, Господи, не маленькая.

Правильные оказались старухины слова. Вместо прежнего наследника Александра II, Николая, новый наследник, Александр, объявился. И не успел оглянуться, как мигом оказался не только нареченным женихом, но уже и мужем дочери датской королевы Дагмары, в православии Марии Федоровны, августейшей матери последнего царя, Николая II.

Августейшая мать не проявляла особенно нежной любви к своему сыну.

Уже в раннем детстве в характере маленького Николая ярко сказывается та угнетенность, подавленность, какие считаются типичными для нелюбимых детей. Эти черты отличают его всю жизнь. - Тяжелый человек, скучный, - говорили о нем его сотоварищи по полку. - А царь-то наш скучный, скучный, - говорит баба в очерке с натуры, напечатанном в первый год царствования Николая в “Революционной России”. - Да, что, сват, ничего ясного от царя нет, - отзывается в зтом же очерке курский мужик.

Это отсутствие “ясности”, подавленность и “скучность” - в раннем детстве сказывались в одиночестве, которое было обычным для ребенка. Среди троих братьев Николай рос нелюбимым; отец не любил старшего сына, как не любил и второго, Георгия, на характере которого уже в детстве сказывалась тяжелая болезнь - туберкулез, рано сведшая его в могилу.

Любимцем отца был младший сын Миша, краснощекий здоровяк, с веселым живым характером. Маленький Николай, панически боявшийся сурового отца, только издали, из-за угла смотрел, какие смелые шутки вытворяет Миша. Как бы досталось за такие выходки скромному и робкому старшему сыну! А в устах Миши эти шутки до слез смешили отца, заставляя его сотрясаться всем огромным телом.

Вот одна из зарисованных с натуры сцен из жизни семьи. Взрослые сидят на террасе, возле которой внизу, в песке копается Миша. Бывший в хорошем настроении духа, Александр взял лейку с водой и, подозвав Мишу, сверху широкой струей забрызгал мальчика. Смеялся Миша, весело грохотал грузный отец, почтительно заливались присутствующие.

- Ступай, Миша, переодеваться. Весь, гляди, мокрый.

Но Миша заупрямился: - Ты меня поливал, теперь моя очередь, становись на мое место.

И вот Миша уже на террасе, с лейкой, до верху полной водой, теребит отца: - Скорее, папа, скорее. - Ничего не поделаешь: Александр, как был в мундире, спускается вниз, становится на место Миши и терпеливо ждет, пока Миша не выльет все содержимое лейки на лысину отца. Довольные друг другом, возбужденные оба, отец с сыном идут переодеваться. Маленький Николай смотрит на эту сцену издали, хмуро и исподлобья. О таком вольном обращении с грозным отцом не мог и мечтать этот конфузливый, угнетенный, всегда скучный маленький Николай.

ГЛАВА V ОТРОЧЕСТВО И ЮНОСТЬ

Николай II был по-своему не плохой человек. У него была плохая наследственность. Сумасшедший Павел I; отцеубийца Александр I “Благословенный”; “зверь с лицом очковой змеи” Николай I - Николай-Палкин; славившийся своей развратной жизнью Александр II; годами лечившийся от запоя Александр III.

“Будь Николай II простым смертным, и соверши он убийство или кражу, - пишет о нем Вл. М. Дорошевич, - его не стали бы судить, как отягченного 1) очень тяжелой наследственностью и 2) травматическим повреждением, давившим на мозг, а отдали бы на попечение родных”.

В нашумевшем фельетоне А. В. Амфитеатрова “Господа Обмановы” - Ника-Милуша, робкий неустановившийся молодой человек, тихоня, не знает иных слов по адресу отца, как: “Точно так, папенька”, или “Никак нет, папенька”.

Весь дом читал “Гражданин” князя Мещерского. Читал его и Ника-Милуша, хотя злые языки и говорили, будто подговоренный мужичок с ближайшей станции носит ему потихоньку и “Русские Ведомости”. И будто сидит, бывало, Ника-Милуша, якобы “Гражданин” изучая, а под “Гражданином” то у него “Русские Ведомости”. Нет папаши в комнате, он в “Русские Ведомости” вопьется; вошел папаша, он сейчас страничку перевернул и пошел наставляться от князя Мещерского, как надлежит драть кухаркина сына в три темпа…

От привычки урывками читать “Гражданина” не иначе как вперемежку с потаенными “Русскими Ведомостями” в голове его образовалась совершенно фантастическая сумятица, - делает вывод А. В. Амфитеатров.

Справедливость требует отметить, что если чтение “Гражданина” ярко сказалось на психике молодого Николая, то вопрос о том, читал ли он “Русские Ведомости”, так и остался открытым. Что могло дать юноше образование и воспитание под руководством К. П. Победоносцева, - это ясно.