Андреа Дворкин - Порнография и гражданские права

Когда Генеральная прокурорская комиссия по вопросу порнографии написала подала запрос на информацию о продажах порно, порнографы засудили комиссию, объявив, что это угроза, и суд запретил публикацию результатов. Теперь порнографы подвергают цензуре правительство во имя свободы слова, в то время как тех, кто говорит о правах женщин, обвиняют в цензуре за попытку противостоять.

Когда решение Апелляционного Суда Седьмого Округа о соответствии Постановления конституции было опротестовано в Верховном Суде США, апелляцию поглотил новый вид молчания — молчание властных людей. Суд отклонил дело путем процедуры подтверждения в порядке упрощенного производства, то есть без записок по делу, без устных доводов и без каких-либо причин. Эту процедуру, предназначенную главным образом для дел, которые были очевидно разрешены прежними законами, было крайне необычно применять в подобном деле, в котором Федеральный Апелляционный Суд признал недействительным местное постановление на основе Конституции США и теории, о которой Верховный Суд никогда ранее не слышал. Верховный суд подтвердил в упрощенном порядке (с тремя несогласными) решение Апелляционного Суда без поддержки компетентных органов — предположительно потому, что её и нет. Так бесцеремонно Постановление Индианаполиса фактически признали неконституционным.

С технической точки зрения краткое подтверждение подтверждает лишь сам результат и то, что имеет для него важное значение; оно не выражает никакого мнения в отношении аргументации, использованной судом. Таким образом, нет никакого способа узнать, что на самом деле думает Верховный Суд о методе гражданских прав, потому что он ничего не сообщил о причинах своего решения. Решение Седьмого Округа останется прецедентом, пока не будет рассмотрено другое дело о Постановлении. Однако Верховный суд может в любое время возбудить новое дело о Постановлении, не руководствуясь логикой решения Седьмого Округа или своими собственными предшествующими заключениями. Таким образом, конституционность подхода, основанного на гражданских правах, еще не определена. Нынешние барьеры на пути к повторному введению закона и использованию этого подхода являются политическими, а не юридическими, — или, вернее, политикой, замаскированной под закон.

Правда в том, что переработанное Постановление, использующее подход, основанный на гражданских правах, может быть принято сегодня и в конечном итоге снова быть рассмотрено в Верховном Суде. При проверке конституционности такого Постановления (возможно, в реальном деле, возбужденном жертвой порнографии, а не истцом из СМИ) будет обсуждаться роль решения Седьмого Округа и краткого подтверждения Верховного Суда. Краткое подтверждение не будет значить, что такое дело не может быть возбуждено или что его вердикт по нему уже был вынесен. Если бы это не было проблемой порнографии, а любой другой проблемой, которую бы власть хотела решить (особенно учитывая призрачное предложение попытаться снова в виде трёх несогласных), местное и федеральное законодательство и законодательство штата и их юрисконсульт могли бы переступить через себя и друг друга и разработать гражданское антипорнографическое постановление, которое бы решило проблему, и признало бы его конституционным. Вместо этого власти капитулировали, полагая, что больше ничего нельзя сделать. СМИ широко распространяют ложь о том, что из-за краткого подтверждения подход к порнографии, основанный на гражданских правах, по Конституции является мертвым. Как и в случае с рабством и сегрегацией, которые Верховный суд США когда-то признал не противоречащими Конституции, то, что говорят суды, приемлемо, а правда — нет. И, как и в случае с самой порнографией, в то, что говорят в СМИ, верят, а в правду — нет.

Сейчас защита порнографии — это официальная государственная позиция. Суды постановили, что ко всему классу женщин будут относиться таким образом, чтобы у остальных было то, что они называют свободой слова: свобода значит свободный доступ к женским телам, свободное использование жизней женщин, а слово значит женские тела как средство для выражения мнений этих других. Как черные когда-то были собственностью белых мужчин в соответствии с Конституцией США, так и женщины теперь являются мужскими «словами». Похоже, что наша боль, унижение, пытки и использование нас — это то, что они хотят сказать.

Соучастие закона в причинении вреда женщинам с помощью порнографии теперь сделало шаг вперед, вышло за рамки молчаливого бездействия, халатности, пустой болтовни, увиливания и отговорок, некомпетентности, обманчивости и отсутствия желания вмешиваться. Теперь закон явно встал на сторону порнографов; теперь закон решил, что порнография важнее по общему признанию пострадавших женщин. Это сделал закон. Это закон может и должен отменить.

Вопросы и ответы

В:В чем различие между хардкорной и софткорной порнографией?

О:До того, как порнография стала легальной индустрией, различие было весьма простым. «Хардкорной» считалась та, где показывался эрегированный пенис. Он мог принадлежать мужчине или животному. Именно по этой причине порнография с зоофилией, где обычно показывали пенетрацию женщины животным-самцом, считалась хардкорной. Существовало табу на демонстрацию эрегированного пениса на экране или в журналах. Полиция с большей вероятностью производила аресты или конфисковывала материалы, если в них был явно показан эрегированный пенис.

По мере того, как порнография становилась более мейнстримной, получала больше правовой защиты, люди вне и внутри порноиндустрии стали все больше усложнять понятие «хардкор». Люди вне порноиндустрии, многие из которых не потребляли порнографию, но чувствовали, что знают, что в ней, стали называть «хардкором» материал с явным унижением или насилием, а «софткором» — материал, который считали чисто сексуальным. «Хардкор» стал означать наихудшую порнографию, «софткор» — самую щадящую.

Поскольку, например, Playboy и Penthouse были самой доступной и законной порнографией, они стали стандартом софткора — предположительно чисто сексуальных материалов, не мизогинных и не насильственных. Сейчас «софткор» обычно используется как синоним для Playboy и Penthouse. В каком-то смысле оба этих журнала софткорные: ни в одном не показывается эрегированный пенис, собственно, и обнаженных мужчин ни в одном не показывается, за редким исключением. Но в более важном смысле «софткор» — это неправильный термин, поскольку в обоих журналах показано жестокое и насильственное использование женских тел, в обоих журналах дается явно насильственный материал, в обоих есть материал, содействующий изнасилованиям и сексуальному насилию над детьми.