Майкл Волф - Огонь и ярость. В Белом доме Трампа

Весьма довольный собой, Спенсер сделал паузу, а затем сказал:

– Мы в некотором роде даем ему позволение.

Неподалеку, в фойе отеля Gaylord , Ребекка Мерсер как раз обедала в компании своей находящейся на домашнем обучении дочери и благотворительницы консерваторов Элли Хэнли. Женщины согласились, что президент сумел произвести прекрасное впечатление своим выступлением на ККПД.

Связанная с Джарванкой сторона Белого дома все сильнее укреплялась во мнении, что распускаемые Бэнноном и его союзниками слухи направлены против них. Джаред и Иванка изо всех сил стремились подчеркнуть свое равноправие, а потому считали эти удары в спину личным оскорблением. Фактически Кушнер уже не сомневался, что Бэннон на все пойдет, лишь бы его уничтожить. Это было личное. Месяцами Кушнер защищал Бэннона от намеков либеральной прессы, но теперь пришел к выводу, что тот настоящий антисемит. Это все объясняло. Разобраться в этом было непросто – и еще сложнее было объяснить это тестю, – ведь Бэннон все время винил Кушнера, ответственного за политику администрации в отношении Ближнего Востока, что тот не проявлял достаточной жесткости, защищая Израиль.

После выборов ведущий Fox News Такер Карлсон с коварной усмешкой заметил в личной беседе с президентом, что, беспечно отдав израильский вопрос на откуп зятю – который, по словам Трампа, должен был установить мир на Ближнем Востоке, – Трамп не слишком-то помог Кушнеру.

– Я знаю, – ответил Трамп, по достоинству оценив шутку.

Отношение Трампа к евреям и Израилю было весьма любопытным. Его грубый отец часто высказывал антисемитские взгляды. Недвижимость Нью-Йорка была поделена между евреями и неевреями, и Трампы явно оказались среди меньшинства. Евреи были теми еще снобами, а Дональд Трамп даже в большей степени, чем его отец, считался вульгарным выскочкой – в конце концов, он писал на своих зданиях собственное имя, что воспринималось как мещанство. (По иронии судьбы брендирование зданий стало значительным прорывом в маркетинге недвижимости – можно даже сказать, что это было главным достижением Трампа в сфере строительства.) Однако Трамп вырос и построил свой бизнес в Нью-Йорке, самом большом еврейском городе мира. Он сколотил себе репутацию в прессе, самой еврейской из всех отраслей, и прекрасно понимал племенную динамику медиасферы. Его наставник Рой Кон был суровым евреем сомнительной репутации, который имел связи в преступном мире. Он искал расположение других людей, которых считал “суровыми евреями” (в его устах это была похвала): разбогатевшего на хедж-фондах миллиардера Карла Айкана; миллиардера-инвестора Айка Перлмуттера, который купил и продал Marvel Comics ; миллиардера Рональда Перельмана, председателя совета директоров Revlon ; нью-йоркского миллиардера и магната сферы недвижимости Стивена Рота и миллиардера Шелдона Аделсона, сколотившего свое состояние на казино. Трамп приучил себя говорить на манер еврейского дядюшки из пятидесятых (само собой, сурового) и время от времени выражался довольно развязно – так, он заявил, что Хиллари Клинтон “поимели” на предварительных выборах 2008 года, – что придавало его косноязычной речи неожиданную выразительность.

Сотрудники штаба Трампа и Белого дома постоянно делали неприятные замечания о евреях: они уклончиво оценивали деятельность Дэвида Дюка и явно желали поправить историю Холокоста, которая никак не давала им покоя. В какой-то момент на заре кампании зять Трампа под нажимом собственных сотрудников решил прояснить свою позицию и вступиться за тестя. В результате он написал для New York Observer пылкую статью в защиту Трампа, где пытался доказать, что тот не антисемит. За это Джареда укорили многие родственники, которых явно тревожили как направление развития трампизма, так и оппортунизм Джареда.

Трамп также заигрывал с европейским популизмом. При любой возможности он вставал на сторону зарождающегося в Европе правого движения, которое неизбежно ассоциировалось с антисемитизмом, что также казалось дурным знаком. Был еще Бэннон, который, дирижируя темами правой прессы и раздувая огонь либерального негодования, позволил себе стать ходячим намеком на антисемитизм. Правое крыло не упускало случая поддеть либеральных евреев.

Кушнер же был прекрасно подготовленным карьеристом, который в прошлом отказывался от всех возможностей поддержать традиционно еврейские организации. Когда с ним связывались, отпрыск миллиардера ни в какую не соглашался идти на контакт. Неожиданное превращение Джареда Кушнера в великого защитника интересов Израиля больше всех удивило американские еврейские организации. Теперь все важные фигуры еврейского сообщества, все почтенные и уважаемые личности, все бонзы с огромной свитой должны были ходить на поклон к Джареду Кушнеру… который до недавних пор был просто никем.

Передав Израиль Кушнеру, Трамп не просто решил проверить его – он вознамерился устроить ему еврейскую проверку: президент выбрал его за еврейское происхождение, он наградил его за еврейское происхождение, обременил его невероятной ношей за еврейское происхождение, а также принял во внимание стереотипное представление о том, что евреям нет равных в искусстве переговоров. “Генри Киссинджер говорит, что Джаред станет новым Генри Киссинджером”, – не раз замечал Трамп, смешивая комплимент с оскорблением.

Бэннон же не возражал бросить Кушнера на Израиль и провести тем самым любопытный консервативный тест. Бэннон мог изводить евреев – глобалистов, космополитов, либеральных давосских евреев вроде Кушнера, – поскольку, чем правее твои взгляды, тем вернее это по отношению к Израилю. Премьер-министр Израиля Нетаньяху был старым другом семейства Кушнеров, но осенью, прилетев в Нью-Йорк на встречу с Трампом и Кушнером, он изъявил желание повстречаться и со Стивом Бэнноном.

В отношении Израиля Бэннон разделял позицию Шелдона Аделсона, титана Лас-Вегаса, крупного спонсора правого крыла и, по мнению президента, самого сурового из суровых евреев (то есть самого богатого). Аделсон регулярно порочил мотивы и способности Кушнера. К огромному удовольствию Бэннона, президент постоянно говорил своему зятю, чтобы по израильским вопросам он советовался с Шелдоном, а следовательно, и с Бэнноном.

Стремление Бэннона к защите Израиля глубоко озадачивало Кушнера, который был воспитан как ортодоксальный еврей. Ортодоксальными евреями были и два его ближайших соратника в Белом доме, Ави Берковиц и Джош Раффел. По пятницам Кушнер заканчивал свои дела в Белом доме до захода солнца, чтобы соблюсти шабат.

Бэннон защищал Израиль с правых позиций, и Трамп его поддерживал, но Кушнер почему-то считал это антисемитским выпадом, направленным непосредственно против него. Казалось, Бэннон всеми силами стремится сделать так, чтобы Кушнер казался слабым и неполноценным – настоящим либерастом, если пользоваться терминологией альтернативных правых.