Литературная Газета - Литературная Газета, 6626 (№ 51-52/2017)

Все-то Русь пережила, прожует и это,

Чрез инфаркты сбросив кожу, вздымит птичий свист.

Потому как тайная свобода здесь воспета.

А свобода на потребу – просто чистый лист…

Другое сравнение. В культуре вскоре произойдет то, что произошло, к примеру, с творчеством Блока, когда он вдруг после «Прекрасных Дам» и «Незнакомок» написал «Двенадцать», где важны не «мотивы городского фольклора», не «новаторские ритмика и метрика», а «живая жизнь» революционной эпохи, воплощенная в живом русском слове. Книга В. Аверьянова – это онтологически «немножко» «Двенадцать». Не дай нам Бог, конечно, никаких революционных эпох…

Матерый литературный критик классического пошиба прежде всего обвинил бы Аверьянова в эклектике и стилизации. Действительно, здесь есть все: от эпоса, былины (и даже «забылины») до эпиграммы, политического памфлета и «опытов черностишия». Но в том-то, как сейчас говорится, и «фишка», что это никакая не эклектическая литературная стилизация, а самая что ни на есть исконная жизненная стилистическая синкретика.

Извините за «далековатое сближенье», но русский «волхв-юродивый-скоморох» В. Аверьянов, если бы он (не дай Бог!) был китайцем, стал бы ярчайшим даосом, типа какого-нибудь Чжуан-Цзы. Такими же «русскими даосами» были, скажем, В. Хлебников или В. Розанов.

Поэзия, культура – это дао, жизненный поток, естественный ход развития жизни и языка во всех их бесконечных проявлениях. Как пишет сам автор, «подлинный стих» – это естественная фраза, жест, взрыд человека в одну из высших точек его жизни. А жизнь, как известно, снимает разделение литературы на т.н. роды: эпос, лирику и драму с их строгой и непоколебимой иерархией жанров-«форматов». Поэтому и произведения Аверьянова невозможно «отформатировать».

Менее всего хочется назвать эти произведения текстами – на постмодернистский манер. Потому что пафос у Виталия Аверьянова совершенно обратный. Известная «речевка» постмодерна «человек умер, остались структуры» у Аверьянова превращается в «структуры умерли – остался человек». А хрестоматийное ницшеанское «бог умер» – в «бог жив».

В предисловии к сборнику Александр Проханов спрашивает: «Кто он, Виталий Аверьянов, создающий свои стихи, эпос и песни?» Далее у Проханова идут: скоморох, поп-расстрига, разгульный кабацкий весельчак, шаман… ту анфиладу определений можно продолжать до бесконечности, потому что и жизнь бесконечна.

Владимир Елистратов

Глобальное мышление и рыжие коты

Книжный ряд / Библиосфера

Галкина Валерия

Теги:Татьяна Вирта , Физики и лирики: истории из жизни учёных и творческой интеллигенции

Татьяна Вирта. Физики и лирики: истории из жизни учёных и творческой интеллигенции. М. Издательство АСТ 2017. 320 с. 1500 экз.

«Физики и лирики» – тёплая книга воспоминаний о выдающихся учёных и писателях ХХ столетия, с которыми автору – Татьяне Вирте – посчастливилось общаться и дружить.

В аннотации сказано: «Многостраничные дневниковые записи и зарисовки позволили Татьяне Вирте сохранить живой облик этих людей и связанных с ними событий». Слова «живой облик» хочется подчеркнуть красным: из множества с любовью сохранённых в памяти деталей, забавных и грустных моментов, Татьяна Вирта создала объёмные и человечные портреты великих современников, в хорошем смысле спустив их с Олимпа.

К примеру, значительная часть книги посвящена Рудольфу Месс­бауэру – знаменитому немецкому физику, лауреату Нобелевской премии, с которым долгое время сотрудничал и дружил супруг Татьяны Вирты Юрий Каган. Перед нами гениальный учёный, умеющий подчинять себе огромную аудиторию слушателей, обладающий поистине глобальным мышлением. Но нобелевским лауреатом он был для других, а для семьи Каган он был просто Рудольфом, близким другом из Германии, человеком с неподражаемым чувством юмора; великолепно играющим на рояле, обожающим походы и двух своих рыжих котов… С тёплым смехом вспоминает Татьяна Вирта, как, приезжая в Москву, Мессбауэр немедленно сбегал от своего «официального сопровождающего»: «У Германа была одна забота – ни на минуту не упускать из виду Рудольфа, а Рудольф только и мечтал, как бы от Германа оторваться и смыться в неизвестном направлении. И вот вам ещё один эффект Мессбауэра – он в свободном плавании и очень доволен собой».

С помощью небольших и точных мазков выписаны и портреты других крупных учёных – российских и зарубежных: Даниила Данина, Сергея Капицы, Роальда Сагдеева, Виктора Кабанова, Уолтера Кона…

Особого внимания заслуживают воспоминания Татьяны Вирты о переводческой работе и заметки о писателях, с которыми ей довелось сотрудничать. С трепетом автор вспоминает свою встречу с сербским классиком, нобелевским лауреатом Иво Андричем, которая состоялась, когда Татьяна Вирта как раз работала над переводом его романа «Мост на Дрине»: «…Иво Андрич уже думал мечтательно о том, когда он будет прочитан русским читателем. Для него, классика югославской литературы, стать известным в России было событием огромной важности…»

Постоянно находясь в окружении «физиков» – коллег её супруга, и «лириков» – друзей из переделкинского детства, Татьяна Вирта научилась смотреть на этих людей иначе, замечая то, что недоступно другим. Её книгу можно считать ещё одним доказательством того, что деление на «физиков и лириков» весьма условно: интеллигентные люди, какой бы ни была их профессия, одинаково чутки к прекрасному и в мире, и в других людях.

Наш ответ „глотателям газет“

Литература / Литература / Книжное дело

Моторина Ольга

Фото: Максим Гончаров

Теги:книгоиздание

Русская литература идёт на внешний рынок

В Центральном Доме литераторов прошёл семинар, посвящённый различным аспектам реализации в 2017 году федеральной целевой программы «Культура России (2012–2018)» и проблемам издания некоммерческой литературы. Будучи информационным партнёром программы, редакция «Литературной газеты» собрала в Малом зале ЦДЛ все заинтересованные стороны: её модераторов, книгоиздателей, переводчиков и писателей.

Открывая семинар, главный редактор «ЛГ» Максим Замшев отметил, что «наш книжный рынок устроен несправедливо по отношению к писателям, к некоммерческим проектам. И именно эта программа уже многие годы выполняет миссию по восстановлению справедливости. Очень многие книги, которые не смогли бы быстро окупиться, не прошли бы маркетинговые фильтры книжных магазинов, поддерживает программа «Культура России». Благодаря этой программе свет увидело огромное количество интереснейших изданий».