Юрий Поляков - Созидательный реванш. Сборник интервью

МИТРОПОЛИТ ИЛЛАРИОН:Во-первых, я хотел бы внести ясность: не всякий батюшка выражает позицию Церкви, иной раз он выражает свое личное мнение. Кроме того, должен отметить, что для того, чтобы знать Церковь изнутри, совершенно необязательно быть священнослужителем — можно быть мирянином и при этом прекрасно знать церковную жизнь. Наконец, хотел бы сказать, что, конечно, вы можете описывать Церковь со стороны, не будучи церковным человеком, так же, как человек, никогда не служивший в армии, может решить написать что-нибудь о воинской службе. Однако при этом существует риск того, что очень многое будет подано искаженно, предвзято, что будут допущены просто грубые ошибки. Человек, не зная эту систему изнутри, спутает одно с чем-нибудь другим, к примеру, архимандрита с митрополитом.

В девяностые и двухтысячные годы у нас очень много было таких ляпов в литературе, в журналистике, да и сейчас они нередко встречаются. С другой стороны, есть риск того, что сама реальность, которую писатель пытается изобразить, не владея материалом, как бы глядя на это со стороны, может предстать совершенно искаженной. Думаю, этого риска автору литературного произведения нужно серьезно опасаться.

Почему писатели классического периода, если они брались, скажем, за какие-то исторические сюжеты, то читали профессиональную историческую литературу, чтоб как бы войти в эти образы, почувствовать дух времени. Самые наши потрясающие произведения на исторические темы, например, «Борис Годунов» Пушкина — это не просто литературные шедевры, но и произведения, которые основываются на научном поиске, на чтении научной литературы.

Чем более компетентен будет автор в своем предмете, в том числе в церковной тематике, тем это будет лучше для него. У нас, к сожалению, еще сохраняется очень высокий уровень невежества в религиозной сфере, и подчас о религии судят люди, которые совершенно не разбираются в церковных вопросах. Их суждения оказываются нелепыми и предвзятыми.

Ю. М. ПОЛЯКОВ:Вам удалось посмотреть фильм «Поп», снятый по роману Александра Сегеня?

МИТРОПОЛИТ ИЛЛАРИОН:Да, я смотрел.

Ю. М. ПОЛЯКОВ:Как вы оцениваете и роман, и фильм, и этот достаточно сложный период в истории нашей Церкви, и те испытания, которые выпали тогда на долю священнослужителей? Я считаю, что А. Сегень — один из самых мощных современных писателей, работающих в православной теме.

МИТРОПОЛИТ ИЛЛАРИОН:Я, безусловно, положительно оцениваю и сам фильм, и режиссерскую работу. Не могу сказать, что с художественной стороны все меня убедило, но с точки зрения раскрытия темы — это достоверный фильм, причем фильм, в котором повествуется о малоизвестных эпизодах из жизни Православной Церкви. Мало кто знает о Псковской миссии. Между тем, фильм рассказывает о том, как Церковь приходила на помощь людям в очень трудные исторические эпохи. В нем обрисован образ конкретного священника, который очень много делал для того, чтобы облегчать страдания людей. Хотелось бы, чтоб таких картин было больше.

Ю. М. ПОЛЯКОВ:В конце восьмидесятых и первой половине девяностых годов либеральная ветвь нашей культуры, прежде всего литературы, очень активно поддерживала Церковь, ища в ней силу, которая поможет расстаться с советским наследием. Но уже с конца девяностых, увидев, что Церковь становится важным фактором восстановления государства, разгромленного в девяносто первом году, и возвращения России исконной духовной и исторической миссии, резко поменяла отношение и заняла откровенно антиправославную позицию. Появились выставки типа «Осторожно, религия!» и так далее. Кстати, я уверен, что наказывать надо не Pussy Riot, их действия — следствие того, что устраивали гораздо более искушенные люди, вроде Марата Гельмана. В светской литературе, особенно постмодернистского либерального толка, тоже вместо уважительного отношения наблюдается этакое саркастическое, очень напоминающее отношение к религии революционеров-демократов конца девятнадцатого — начала двадцатого века. Я это чувствую как редактор газеты по тем материалам, которые приходят, и как писатель, читатель. А вы в Церкви чувствуете это?

МИТРОПОЛИТ ИЛЛАРИОН:Мы это, конечно, чувствуем и обеспокоены данной ситуацией. Я думаю, что причина этого, с одной стороны, — в искаженном представлении о роли Церкви, а с другой стороны, в ангажированности людей, которые не просто критикуют Церковь, но нападают на нее, оскверняют религиозные символы, вторгаются в священные для христиан пространства для того, чтобы их осквернить. Это приобретает характер эпидемии, против которой должны выступать единым фронтом все здоровые силы общества, что, собственно, сейчас и происходит.

— Юрий Михайлович, вы яркий, активный представитель интеллигенции. Как считаете, мнение культурной, научной элиты для власти сегодня имеет хоть какое-то значение?

— Имеет, но проблема в том, что главный источник информации о состоянии мыслящего слоя — это, конечно, литература, публицистика. Настоящая, не «букеровская». А настоящую литературу сегодня мало кто читает. В итоге мнение интеллигенции до власти доходит в версии медиаресурсов, которые, к сожалению, практически монополизированы либералами. Я не говорю, что либеральная ветвь плохая. Плохо то, что она подавляет все другие ветви. В итоге власть не имеет объективного представления о мировоззрении интеллигенции в целом.

— Вы поэтому согласились стать доверенным лицом Путина? Захотели быть услышанным?

— Я стал доверенным лицом Путина, полагая, что он начал ревизию губительной ельцинской политики и должен довести дело до конца, до исторически ощутимого результата. Довести с нашей помощью. Из всех кандидатов он был единственным, кто с этой задачей мог справиться, — по личным качествам и государственно-политическому опыту.

— Но безальтернативное положение в политике — это же искусственно созданная ситуация! Всем это ясно!

— Правильно! А кто виноват в этой безальтернативности? В основном либералы…

— Вы так на них всех собак повесите! Разве ситуацию создала не власть?!

— Какая власть?! Прошлая? Нынешняя? Нынешняя власть руководит страной по тем правилам, которые были заложены раньше. Даже могучий Сталин не мог поменять правила игры, заложенные Лениным, Свердловым, Троцким, хотя последнего сумел укокошить. Нашу нынешнюю политическую систему закладывали как раз либералы-западники, которые пришли к руководству в конце восьмидесятых. Как-то разговаривал я с моим давним приятелем-журналистом, природным либералом. Он, как и вы, утверждал, что власть виновата во всем, в том числе в нынешней безальтернативности на политическом поле… Я спрашиваю: а что ты делал, когда в девяносто третьем году Ельцин расстреливал парламент, тем самым хороня равноправный диалог законодательной и исполнительной властей — основу демократии? Я-то протестовал, публиковал статьи. А ты? Нет! Ты боялся, что к рулю могут прийти коммунисты. Ну, пришли бы они, окоротили «семибанкирщину» — и ушли бы! Так было во всей Восточной Европе. Но ради того, чтобы этого не случилось, вы, либералы, пожертвовали демократической процедурой! Точно так же, как большевики разогнали Учредительное собрание. А что вы делали, когда в девяносто шестом году были фактически узаконены фальсификации на выборах? Я протестовал тогда, в девяносто шестом, — вы радовались, что у власти остался полуживой, но семейный Ельцин! А что вы делали, когда Ельцин выбирал себе преемника? Вы молчали, предвкушая «рокировочку»! Вам важен был не преемник, а преемственность в разрушении страны ради общечеловеческих ценностей. И когда такой преемственности в политике Путина не обнаружили, началось разочарование в «новой России», которая в очередной раз сбилась с пути к свободе.