Газета Завтра - Газета Завтра 6 (1210 2017)

А какой будет выход из нынешнего обнуления? Хочется верить, что – не война. Во всяком случае, не глобальная: локальные-то идут беспрерывно. Мне думается, мы – весь мир – стоим на пороге обретения какой-то новой веры, нового смысла, нового взгляда, того, что наши трансатлантическиедрузья называют словом vision.

Этот новый взгляд будет столь же масштабен ивлиятелен, как когда-то марксизм или даже христианство. Вероятно, это будет одновременно и философия, и религия, и политическая практика, как было в марксизме.

Нас ждёт иная нарезка границ, возрождение, казалось бы, забытых идей и форм государственной жизни и бытового уклада – того, что Бродель называл «структурами повседневности». Какой будет эта новая жизнь – зависит и не зависит от нас, наших желаний и намерений. В истории действуют роковые, провиденциальные силы, которые легко смахивают фигурки, выстроенные слабым человеческим разумом. Но и недооценивать человеческую сознательную активность – нельзя: «Мужайтесь, о други, боритесь прилежно, /Хоть бой и неравен, борьба безнадежна!». Главное – уловить тренд истории и встроиться в него. Но пока – затишье перед бурей.

Ролик из Серова – это своего рода «Чёрный квадрат» Малевича, показанный в 1915 году. Там тоже было изображено – ничто. Нуль.Кино кончилось, экран погас.Если суждено быть продолжению – это будет совсем иное кино.

Но сегодня пока – ничего.

Впрочем, не надо бояться «ничего». Рассказывают, будто Бисмарк, служивший послом Пруссии в России, очень любил и ценил это русское словцо, не имеющее полных аналогов в иностранных языках. Однажды он перевернулся в санях, оказался в сугробе, промёрз, промок, а потом услыхал от крестьянина на постоялом дворе: «Ничего, барин!» - и как-то сразу стало легче. Бисмарк даже заказал себе кольцо с надписью «NITSCHEGO» и в трудные минуты смотрел на него – и успокаивался.

Жизнь продолжается. А самое интересное кино, как говорил один опытный пожилой прораб,– это завтрашний день.

Андрей Фефелов

9 февраля 2017 0

in memoriam: Иван Яковлевич Билибин

На Смоленском кладбище Санкт-Петербурга есть братская могила с надгробным памятником из серого гранита, где выбита надпись «Здесь похоронены погибшие в блокаду в 1942 году профессора Академии художеств». И ниже перечислено около десяти имён. Среди них имя Ивана Яковлевича Билибина, выдающегося русского художника, умершего ровно 75 лет назад в блокадном Ленинграде. О возвращении на Родину в 1936 году, о деятельности Ивана Билибина в СССР и его последних днях в блокадном убежище – подвалах Академии художеств, мы поговорили с искусствоведом, кандидатом наук, профессором кафедры истории зарубежного искусства Института им И.Е. Репина Российской Академии художеств Татьяной Филипповной Верижниковой.

«ЗАВТРА». Всю жизнь Иван Яковлевич с научной добросовестностью собирал драгоценные фрагменты русской народной культуры: создавал образы былин и сказок, исследовал и преображал предметы отечественной истории (костюма, оружия, архитектуры). Если знать о его непростой судьбе, о знаменательном возвращении на Родину, каково значение Ивана Билибина для России, для русского сознания?

Татьяна ВЕРИЖНИКОВА. Иван Билибин – составная часть отечественного художественно-культурного менталитета. И дело здесь не столько в стиле Билибина (стилю можно успешно подражать), а в ощущении неразрывного единства с русской землёй. Этот импульс художник чувствует сквозь тысячелетия, сквозь эпохи, умеет видеть, что хранится и произрастает в культурном пласте. Без сомнения, Иван Яковлевич из плеяды больших национальных художников России, различных по творческому регистру, по атмосфере своего искусства, однако равных по ощущению святой, духовной принадлежности к Родине.

Билибин многогранен и малоизучен. Он –великий мастер искусства книги. И основной его принцип – глубина постижения мира книги, блистательная интерпретация литературного материала для создания образа, поразительный профессионализм во всех областях художественного творчества (театрально-декорационное искусство, графика, живопись). К сожалению, в тени Билибина-художника остаётся Билибин – теоретик искусства, Билибин-историк. Художник, пишущий об искусстве, – необычайно редкое явление, а статьи Ивана Яковлевича о народном творчестве Русского Севера, об архитектуре, о русской одежде уникальны в своём роде. Немногим известно, что Билибин ещё и мастер художественной фотографии. Словом, несмотря на высокий интерес к творчеству Билибина, оно ещё очень перспективно для исследователей.

«ЗАВТРА». Иван Яковлевич известен как художник Серебряного века, творчество которого ассоциируется, прежде всего, с дореволюционной Россией. Его принадлежность к «Миру искусства», его ранние иллюстрации сказок, путешествия в Вологодскую, Архангельскую, Олонецкую губернии – все это было до 1917 года. Далее его биография переменчива, временами даже трагична. Не могли бы вы рассказать об эмиграции Билибина, его жизни за границей?

Татьяна ВЕРИЖНИКОВА. Как говорил Иван Яковлевич: рок или судьба унесли его из России… Следуя своей традиции, осенью 1917 года он уехал отдыхать в любимый Крым, где у него был благословленный приют в скромном рыбацком доме. Но исторические события развернулись так, что он не смог вернуться в Россию, остался в Крыму, где претерпел все тяжести политической и социальной жизни того времени. Спустя некотороевремя с волной русских беженцев он очутился в Египте, где надолго оказался в карантине. Из концентрационного лагеря (концентрационного в хорошем смысле, поскольку там оказывались необходимые медицинские и жизненные услуги) он сумел выбраться в Каир, где, к счастью, продолжил заниматься профессиональной деятельностью. Его работы были известны и в арабском, и в европейском Египте.

В конце 20-х годов Билибин из Каира перебирается в Париж. И, как свидетельствовали его современники, он не бедствовал там. В Париже сразу снял мастерскую на бульваре Пастер, в которой разместились и профессиональная студия, и квартира. На рубеже 1920-30-х гг. он пользовался большим успехом, был востребован и как мастер книги, и как театральный художник в антрепризах Дягилева. Вообще Билибин много работал, говорил про себя: «Я раб труда, но это прекрасное рабство, название ему – творчество».

«ЗАВТРА». Иван Билибин был одной из крупнейших фигур русской эмиграции в Париже, олицетворением «матушки Руси» для многих покинувших СССР. Его работа за рубежом была интенсивна, он не оставался без заказов. Откуда возникло решение вернуться на Родину, несмотря на недовольство в эмигрантских кругах, неприятие, угрозы, выгодные предложения переехать в Чехословакию, в Канаду? Для него весь мир был открыт, а он выбрал Советскую Россию.