Лев Вершинин - Грозная Русь против «смердяковщины»
- Название:Грозная Русь против «смердяковщины»
- Автор:
- Жанр:
- Издательство:Array Литагент «Яуза»
- Год:2016
- Город:Москва
- ISBN:978-5-699-84888-1
- Рейтинг:
- Избранное:Добавить в избранное
-
Отзывы:
-
Ваша оценка:
Лев Вершинин - Грозная Русь против «смердяковщины» краткое содержание
С той Ливонской войны ведут отсчет и оголтелая европейская русофобия, и подлая «СМЕРДЯКОВЩИНА» – пораженчество и предательство лакейской прозападной «элиты», – и самые грязные мифы о «русском рабстве», «кровавой тирании» и «массовых репрессиях» Ивана Грозного, якобы «убившего своего сына» (помните скандальную картину Репина?).
Но знаете ли вы, что при эксгумации, проведенной уже в XX веке, на черепе царевича не обнаружено никаких повреждений, а «черная легенда» о «деспоте-сыноубийце» вымышлена европейскими клеветниками и растиражирована «западниками» вроде Карамзина?
Эта книга опровергает самые опасные и злокачественные мифы «национал-предателей» о России, выводя на чистую воду всех смердяковых – и прежних, и нынешних, – всегда желавших поражения Отечеству и капитуляции перед европейскими захватчиками.
Грозная Русь против «смердяковщины» - читать онлайн бесплатно полную версию (весь текст целиком)
Интервал:
Закладка:
А потом стало плохо.
Города приготовились к обороне, ханы созвали ополчения, нападать стало страшно, а лагерь «воров» на островке Миян-Кале, прозванном местными «Свиным островом», был переполнен разным добром, однако продовольствия не хватало. Попытались грабить туркмен на восточном берегу, где их еще не знали. Но нарвались – в отличие от тихих азербайджанцев, туркменские головорезы отреагировали мгновенно, спастись удалось немногим. Сережке Кривому, например, не удалось.
В общем, голодали.
А весной 1669 года, когда уже подумывали менять базу, наконец появились силы правопорядка – флотилия в 50 небольших судов с экипажем из 3700 воинов, возглавляемая, как пишут поклонники Степана Тимофеевича, «опытным персидским флотоводцем» Менеды Мамед-ханом. Какой он был опытный, ясно уже из того, что взял с собой гарем, сына и дочь. Да и вообще воевать на море персы не умели. В отличие от казаков. Струги Разина атаковали флот с разных сторон, сбили в кучу и расстреливали из пушек и пищалей, пока не начался общий пожар. В общем, уйти сумели только три суденышка, в том числе флагманское, с «адмиралом», бросившим на произвол врага семью и все прочее. Добыча была колоссальна, а ждать новых посланцев шаха страшно: следующий «адмирал» мог оказаться опаснее. Короче говоря, решили от добра добра не ждать и возвращаться домой. Благо, было с чем.
Москва слезам верит
В августе 1669 года «воровская» эскадра подплыла к Астрахани. Воеводы, Иван Прозоровский и Семен Львов, оказались в сложном положении. Яицкий беспредел обязывал принимать меры, благо сил хватало – 4,5 тыс. стрельцов и 500 орудий по тем временам совсем не шутка. С другой стороны, пограничный город был населен сложными людьми, а слухи об удачливых бандитах ходили самые фантастические, вполне могло статься, что астраханские стрельцы и посад пойдут против приказа. Как ни странно, помогла Москва. Можно согласиться с предположением Шамбарова, что тогдашний глава правительства Афанасий Ордин-Нащокин, отличный дипломат, мало что понимающий во внутренних делах, предполагая, что за Разиным стоит Дон, испугался обострений типа тех, что случились в Малороссии. Поэтому в Астрахань пошел приказ: если «воры» покаются, сдадут тяжелое вооружение, отпустят пленных и пообещают впредь не «воровать» – простить и пропустить.
В итоге получилось забавно.
Львов двинулся встречать прощаемых на 36 стругах – и те побежали прочь. Чтобы сообщить им о милости, гнаться пришлось довольно долго, но когда догнали и все прояснилось, Разин, естественно, заявил, что только и мечтает «все вины государю принести», после чего беседа пошла совсем хорошо и Львов разрешил ему даже войти в Астрахань, дожидаться ответа из Москвы в человеческих условиях. Судя по тому, что на пиру расчувствовавшийся князь объявил Степана своим «названным сыном», атаман очень и очень не поскупился. После чего около месяца – пока посольство «кающихся грешников» ездило в Белокаменную – в Астрахани стоял пир горой. Естественно, власти, во исполнение инструкций, пытались изъять пушки и освободить пленных. Естественно, Разин торговался. Тяжелые пушки, на фиг не нужные, отдал, а вот легкие оставил себе, сославшись на то, что, мол, еще через степь идти надо. Не отпустил и пленных, освободив лишь шахского родственника, юного княжича Шабан-Деби, сына неудачливого «адмирала» Менеды-Мамеда, насчет которого у воевод было специальное именное указание. Проблемы, надо сказать, решались легко: у начальников глаза разгорелись не на шутку, а Степан жадиной не был.
Правда, воеводские аппетиты, кажется, шокировали даже его: когда Прозоровский начал вымогать у самого атамана какую-то супершубу, получить требуемое он получил, но Разин, которому, видимо, шуба тоже очень нравилась, открытым текстом заявил, что за такой беспредел кое-кто еще ответит.
Возвращение блудного попугая
А пока в кулуарах шли переговоры, народ гулял.
«Воры» сорили деньгами, поили всех желающих до упаду и понемногу в глазах населения становились небожителями, живущими такой жизнью, какой только и стоит жить. На самого Разина едва ли не молились, по словам Фабрициуса, «заверяя его, что все они не пожалеют сил, чтобы прийти к нему на помощь, что бы он ни начал». Даже показательное утопление в Волге надоевшей наложницы (вряд ли княжны – тут Стрейс, конечно, опирается на сплетню, княжна была пленницей «особой») восприняли как свидетельство удали и доказательство мужества. Тем временем, однако, вернулась из Москвы «станица». Вернулась, правда, не без скандала – по дороге развеселые «послы» избили стрельцов сопровождения, отняли у них кошельки, коней и ускакали, но это были уже мелочи, тотчас списанные на «молодечество». Главное, что Тишайший с Думою согласился, чтобы «воры», взявшись за ум, «вины свои заслужили», и «пожаловал вместо смерти дать всем им живот». Вот это уже была победа. Под такую окончательную бумагу астраханский фейерверк продолжался и в Царицыне, где ватажники «учиняли дурости и воровство», по ходу дела выпустив из тюрьмы всех уголовников, а сам Разин прилюдно оттягал за бороду воеводу Унковского, когда-то посмевшего палить по его стругам. А когда специальный посланец астраханского воеводы потребовал вернуть перебежчиков – стрельцов, нарушивших присягу и ушедших в «войско», – атаман мало того что послал воеводу известно куда, но и (возможно, спьяну) примерно в том же духе отозвался и о самом государе.
Однако утомляет даже пьянка.
Вволю покуражившись, все-таки двинулись на Дон. Кое-кто, как водится, от ватаги отстал, то ли домой добычу увозя, то ли желая продолжить банкет в одиночестве, но основное ядро, тысячи полторы отборных громил, двинулось по зову Степана в верховья Дона. В принципе, после таких успехов удачливые вожаки оседали на «низах», вливаясь в элиту Войска, а Разину и вливаться не надо было, он и так был частью этой элиты, но предпочел оставаться первым, а не одним из многих и заложил собственный городок Кагальник, куда вывез из Черкасска и семью. Туда же мгновенно начала стекаться шпана со всего Дона. Думаю, точно угадал Костомаров: Стенька был из тех, кому богатство не важно, можно и в сером френче всю жизнь ходить, а важна власть. Он сытно кормил, щедро поил, умел и поговорить.
Это приманивало.
Его называли «батюшкой», всерьез считали чудотворцем. К нему шли. Всего за месяц, еще и Кагальник не был отстроен, а полторы тысячи превратились почти в три. И шли еще и еще. К весне 1670 года собралось не менее 5 тысяч самой отъявленной накипи, которая начала терроризировать и «нижние» станицы.
Так!
В такой ситуации Москва, встревоженная вестями с Дона, направила опытного человека, Герасима Евдокимова, чтобы выяснить на месте что к чему. Естественно, не к Разину (кто он такой?), а в Черкасск. Отчет Яковлева был откровенен, вывод из него следовал вполне однозначный: язву надо так или иначе выжигать, а Войску самому уже не справиться. Тут, надо думать, было лукавство. Справиться с толпой швали казаки, скорее всего, могли бы, но смуты на Дону, чреватой неизбежными разорениями, а то и, не дай бог, появлением татар, они не хотели, предпочитая вмешательство Москвы. Такой вопрос и был вынесен на круг накануне отъезда Евдокимова.
Читать дальшеИнтервал:
Закладка: