Даниэль Домшайт-Берг - WikiLeaks изнутри

В ванной окон не было вовсе, и когда по утрам все по очереди принимали душ, воздух, наполненный сернистым паром, буквально обжигал легкие. Кроме нас с Джулианом в номере останавливались хакеры и активисты, приехавшие в Исландию, чтобы поддержать инициативу IMMI. Среди них были Роп из Голландии, Джейк Эппельбаум из США и Фолькерт, мой хороший приятель из Гонконга. Все они обладали опытом и специальными знаниями, необходимыми для детальной проработки нашей идеи.

С Биргиттой, исландской депутаткой, с которой познакомились в первый свой приезд, а также с Гербертом и Смари мы встречались почти ежедневно. Они же все жили в Рейкьявике. Кроме того, приехал еще и Харальд Шуман, журналист берлинской газеты «Тагесшпигель», который собирался писать о нас репортаж.

Биргитта вскоре стала не просто связным звеном между нами и исландским парламентом. Мы довольно быстро заметили, что она мало похожа на типичного политического деятеля. Если сравнивать ее с Урсулой фон дер Лайен, то мы говорим о полной противоположности. Одевалась она всегда очень просто. Например, носила длинное черное пальто, сапоги со стальным носком, а к ним почти детские аксессуары вроде серебряной цепочки или заколки с цветочком.

Биргитта стала движущей силой инициативы IMMI. У нее совершенно другой взгляд на вещи, и она нередко помогала нам оценить ситуацию в WL со стороны. А еще она свойская, отличная девчонка.

Биргитта нашла нам адвокатов, тоже увлеченных идеей свободной гавани. Об этом я и не мечтал. Адвокаты взяли на себя подробную разработку юридической структуры IMMI.

Мы арендовали помещение в «Министерстве новшеств», старом комплексе складских помещений в Рейкьявике, где нашло приют большинство общественных проектов и политических группировок. Там можно было снять офис за очень умеренную плату. «Министерство» было огромным и гулким, с полом из серого бетона. Вся обстановка – столы и стулья – напоминала классную комнату. В задней части притаился маленький кофе-бар, а мы обычно располагались на стоящем поблизости от него диване. Там мы совещались, строили планы по развитию инициативы IMMI.

Если я не сидел у компьютера, то встречался с потенциальными деловыми партнерами. Задача состояла в том, чтобы убедить обслуживающие организации и ответственные ведомства, центры обработки данных и фирмы, которым принадлежали подводные линии связи, в необходимости поддержать нашу инициативу.

В Исландии богатые ресурсы «зеленой» энергии и прохладный климат, что, бесспорно, создает оптимальные условия для установки серверов. Но этого не достаточно, чтобы в будущем достигнуть намеченного повышения объема потока данных на 30 тысяч процентов. А именно такими неиспользованными возможностями обладали недавно проложенные по дну океана подводные линии связи. Еще большее значение для провайдеров и их клиентов имеет вопрос правовой безопасности. Уверенность в том, что отныне не будет ни предупреждений, ни непредвиденных судебных издержек, являлась куда более важным преимуществом, чем сотня сертификатов по производству экологически чистой энергии. Кроме того, этот проект обеспечил бы людей работой и принес деньги в обанкротившуюся страну.

Регулирующие органы Исландии возражали, что таким образом могут возникнуть проблемы с зарубежными странами на почве закона о конкуренции и прочих юридических установок. Возможно, такое интернет-Эльдорадо привлечет прежде всего валютных махинаторов и распространителей порнографии. Но эти аргументы были необоснованными. IMMI прежде всего касалась средств массовой информации. Кроме того, IMMI ориентировалась на ряд уже существующих в мире законов, из которых были отобраны наиболее подходящие.

Следующей задачей было найти подходящий момент, чтобы представить инициативу парламенту. Предварительно нас должны были заслушать. Нам с большим трудом удалось для этой цели составить доклад. Здесь я должен подчеркнуть, что я в любое время, даже если бы меня разбудили среди ночи, готов был сделать подробный доклад о WL. Но инициатива IMMI была для нас новшеством. Нам приходилось так же, как и всем остальным, вникать в юридические и политические тонкости, не говоря уже о том, что мы не очень разбирались в политической системе Исландии.

Наше выступление в парламенте прошло не очень успешно. Наш доклад был назначен на вторник, на вторую половину дня. Мы надеялись завоевать симпатию, по крайней мере, половины членов парламента, превратив их в пламенных сторонников инициативы IMMI. Пока в наших рядах состояли только Биргитта и еще два-три депутата. Биргитта уже давно приняла нашу идею и усердно ее пропагандировала. Она пыталась привлечь к нашей инициативе всех членов парламента, независимо от партийной принадлежности. Но, сколько именно у нас было сторонников, мы точно не знали.

Еще на пути в конференц-зал меня поразила тишина в коридорах здания парламента. В германском бундестаге я привык к куда более оживленной атмосфере. Когда мы вошли в конференц-зал, нас чуть удар не хватил. В зале с десятью рядами стульев сидели два человека. Кроме них – только пустые стулья и ветерок, который врывался через открытое окно и шуршал бумагами. Как выяснилось позднее, остальные депутаты либо были в отпуске, либо разъехались по выборным округам.

Мы начали свой доклад. Одно только распределение текста – кто, что и когда должен говорить – стоило нам многих часов, если не дней подготовки. Джулиан и остальные держались как ни в чем не бывало. Я был краток – ситуация сложилась уж очень абсурдная. Тот факт, что слушателей набралось меньше, чем докладчиков, лишало все мероприятие смысла. Можно было с тем же успехом вместо доклада просто поговорить по-человечески. Тем более что обоих присутствующих парламентариев ни в чем не требовалось убеждать.

Джулиан, как всегда, сделал вид, будто ничего не случилось. После мероприятия он быстренько смылся то ли в «Министерство», то ли куда-то еще. Я был немного расстроен. Как же мы сможем пробиться с IMMI в исландское законодательство, если на наш доклад явилось всего два человека? Двое депутатов и Биргитта. Для полного счастья нам не хватало еще шестидесяти. А мы ведь уже больше трех недель пробыли в Исландии.

Я уже почти забыл, как выглядит пустой конференц-зал и как это странно – говорить в пустоту. Тогда я понял, что мы успели отвыкнуть от неудач. Не знаю, с чего мы вообще взяли, что нам удастся быстро провернуть эту операцию.

Следующее вскоре настигшее нас бедствие уже зарождалось в наших собственных рядах. В наших гостиничных апартаментах между кучами набросанной как попало одежды и коробками из-под пиццы бушевала эпидемия «тюремного синдрома». Все мы, так прекрасно друг друга понимающие и так эффективно сотрудничающие в интернете, с каждым днем все тяжелее переносили физическое присутствие остальных. Сначала мне это наблюдение показалось забавным: во всем мире информационные технологии обвиняются в том, что порождают проблемы в области межчеловеческого общения, потому что отдаляют людей друг от друга – встречи с глазу на глаз заменяются видеоконференциями и электронными сообщениями, и люди страдают от ощущения изоляции и недопонимания, которое при непосредственном общении даже не возникло бы. В нашем случае все выходило ровно наоборот. Этого первого конфликта, повлекшего за собой серьезные последствия, скорее всего, не произошло бы, если бы мы не были вынуждены вместе жить в этом исландском отеле, если бы у каждого, по крайней мере, была своя комната.