Даниэль Домшайт-Берг - WikiLeaks изнутри

Мне для выживания нужен хотя бы минимальный порядок, хотя бы крошечный намек на какую-то систему. Я не могу сконцентрироваться, когда вокруг меня царит сплошной хаос. Тут уж сколько апельсинового сока с улыбающимся апельсином на этикетке ни пей, все равно рано или поздно голова начинает гудеть. Даже десять раз проплыв бассейн туда и обратно, я не приходил в себя.

Однажды вечером я решил, что мне позарез необходимо избавиться от хронической усталости, и попросил Джулиана дать мне выспаться. Через некоторое время я услышал, как он по телефону разговаривает со знакомой. Он весело хохотал в трубку. Она явно предложила ему встретиться у нее дома. Я про себя вздохнул. Джулиан настаивал на том, чтобы она пришла к нам в номер. Проблема заключалась в следующем: у нас не только была всего одна комната, но и одна двуспальная кровать на двоих. Я отвернулся и накрыл голову подушкой.

Еще мы ссорились из-за того, что почти всегда приходилось его ждать. И без того сложно скоординировать довольно большую группу людей, склонных к анархизму. Для этого требуются незаурядные организаторские способности. Собирались ли мы на деловую встречу или просто на ужин, все регулярно стояли в дверях в полной готовности, и только Джулиан ждал персонального приглашения. Я был единственным, кто открыто возмущался, когда Джулиан продолжал безмятежно что-то печатать в своем ноутбуке.

Мне становилось все хуже. Я увяз в стрессе, беспокойстве и раздражении и ни на минуту не мог выйти из этого состояния. Исландия – чудесная страна, я потом ездил туда в отпуск с семьей, но что-то в нашем гостиничном номере, в воздухе, в сернистой воде, в отсутствии солнечного света, хаосе и высокомерной манере Джулиана невыразимо меня утомляло. Чтобы не свихнуться окончательно, я на 5 февраля заказал билет домой.

«Послезавтра улетаю, больше не могу», – сообщил я ему.

Наше расставание было уже отнюдь не задушевным.

Из аэропорта Шёнефельд я на метро поехал прямиком в центр, на диванчик для гостей в подвале клуба «Хаос». Там я часто ночевал, когда приезжал в Берлин.

Я был удручен. Если бы я в тот момент знал, что всего через несколько часов встречу женщину, на которой спустя пару месяцев женюсь, я бы, наверное, не так сильно переживал. Я очень благодарен своей судьбе за то, что белая полоса в очередной раз так неожиданно быстро сменила черную.

Но пока я еще уныло слонялся по клубным помещениям. Солнца в Германии было не больше, чем в Исландии. В ответ на полные оптимизма вопросы окружающих о моей поездке и продвижении IMMI я только отмахивался. Дескать, устал. Меня оставили в покое. Вероятность, что кто-то будет действовать мне на нервы или приставать с назойливыми вопросами, была, к счастью, очень невелика.

Я побрел в направлении Фридрихштрассе, чтобы купить что-нибудь поесть. Хотя я это делаю крайне редко, я выкурил косяк с марихуаной и постарался расслабиться. Совершенно случайно я оказался в местечке под названием «Дада Фалафель», модном восточном ресторанчике недалеко от Ораниенбургских ворот. Еще более случайно я встретил там Свена, своего знакомого, который ужинал с девушкой.

Свен несколько высокопарно нас представил: «Это Даниэль, мистер WikiLeaks в Германии, – произнес он, указывая на меня. – А это Анке, она работает в „Майкрософт“. – Он указал на мою будущую жену и добавил: – Но, несмотря на это, она очень славная». Я жевал свой фалафель и разглядывал Анке поверх месива из капустного салата и хумуса. Клевая. Одета модно. Свой неповторимый стиль. Держится уверенно. Хорошее чувство юмора.

В итоге мы проговорили весь вечер. Окружающий мир постепенно растворился и отошел на задний план, еда сначала остыла, а потом затвердела на тарелках в виде замысловатых клейких образований. Со временем кто-то унес наши приборы. С таким же успехом они могли поменять всю обстановку, зажечь фейерверк прямо у наших ног или раздавать стодолларовые купюры – мы были полностью поглощены беседой.

Анке тогда почти ничего не знала о WL, практически не слышала ни о Джулиане, ни обо мне. В фирме «Майкрософт» она занималась стратегиями открытого правительства. В общем, той же темой, но с другого конца. И по-моему, она там очень неплохо выполняла свою работу.

Анке обо всем, что с ней происходило, писала в «Твиттере», и в тот же вечер она написала, что «познакомилась с одним из основателей WL» в ресторане «Дада Фалафель» и какой интересный у нас получился разговор.

Около половины второго ночи я вернулся в клуб. В голове у меня теснились мысли, многие из которых касались прошлого, а некоторые – будущего. Я долго не мог уснуть. Но не без удовольствия залез в спальный мешок: наконец-то я был один. И впервые за долгое время я снова почувствовал интерес к женщине. Я надеялся, что тоже понравился Анке. Странно. Я дивился сам на себя. Куда подевалось плохое настроение? Я уткнулся лицом в подушку и уснул. Мне кажется, что во сне я улыбался.

С тех пор мы с Анке встречались почти ежедневно, и я очень быстро оправился от рейкьявикского «тюремного синдрома».

Я был в приподнятом настроении, когда в первый раз за четыре дня вышел на связь с Джулианом. Я рассказал ему о своей удачной находке по имени Анке. Первой его реакцией были слова: «Нарой на нее компромат». Это якобы пригодится мне впоследствии, когда наши с ней отношения закончатся. Тогда у меня будет на нее управа. Я был ошеломлен, но Анке только рассмеялась, когда я показал ей отрывок из этой переписки.

«Извини, в последнее время со мной было непросто», – написал я ему. Мне не трудно извиниться, а на этот раз это было особенно легко. Вернувшись в Берлин, я осознал, что в Исландии действительно был немного не в себе.

Когда я вспоминал, как стоял в коридоре гостиницы, нервно притопывал ногой и внутренне чуть ли не взрывался только потому, что Джулиан в очередной раз заставлял пять минут себя ждать, то сейчас, в Берлине, воспринимал того исландского Даниэля как своего злобного двойника. Он казался мне несносным комком нервов. На самом деле это открытие было обнадеживающим. Дело обстояло бы гораздо хуже, если бы все обвинения Джулиана оказались необоснованными.

Мне очень хотелось, чтобы все непременно снова стало хорошо. Тогда я не предполагал, что Джулиан не намерен отступаться от своего дурного мнения обо мне. Я могу быть очень настойчивым. Если человек стал мне дорог, ему не так-то просто меня отпугнуть.

«Мы не можем решить это сейчас», – ответил он.

«Потом?»

«Может быть».

Самый верный способ разозлить Джулиана – это в газетной статье про WikiLeaks назвать Даниэля Шмитта основателем сайта. Он страшно боится, что у него этот титул отнимут. С тех пор как дела WL пошли в гору и появились деньги, слава и почет, ему, все это задумавшему, разработавшему и отвоевавшему, стало совершенно невыносимо делиться вниманием общественности с каким-то приблудным оборванцем из Висбадена.