Михаил Делягин - Империя в прыжке. Китай изнутри...

Стремительный рост Китая в условиях ограниченности его собственной ресурсной базы во все большей степени обеспечивается внешними поставками сырья. На его долю приходится, в частности, две трети мирового импорта железной руды (что представляется нонсенсом, так как значительно эффективнее организовать ее переработку «на месте», — однако обеспечение занятости для Китая по-прежнему важнее обеспечения эффективности, как коммерческой, так и экологической), половина импорта соевых бобов и треть — металлов.

Естественно, расширение импорта (за которым идут китайские капиталы, стремящиеся приобрести соответствующие источники поставок) ведет к неуклонному росту экономического, а за ним и политического влияния Китая (другой причиной расширения его иностранных инвестиций является, как было отмечено выше, необходимость рационально использовать зарабатываемую страной и при этом неуклонно обесценивающуюся валюту).

В частности, в Африке китайские корпорации вошли в круг крупнейших инвесторов в горнодобывающую промышленность и инфраструктуру (в последней на их долю приходится 12 % подрядных работ), а в Латинской Америке конъюнктура внутреннего китайского рынка уже давно рассматривается как значимый фактор экономического цикла. Например, по оценкам МВФ, резкое торможение промышленного роста в Китае (так называемая «жесткая посадка») приведет к удешевлению ключевых сырьевых товаров на 20–30 %, что вызовет замедление экономического роста (а то и переход в экономический спад), бюджетные и долговые кризисы в целом ряде стран Латинской Америки. Последствия этого для региона будут вполне сопоставимы с последствиями обострения глобального кризиса после краха Lehman Brothers в сентябре 2008 года. [142]

Принципиально важно, что Китай, развиваясь в целом в рамках адаптированной к современности и национальной культуре советской модели, прилагает титанические усилия для обеспечения своей экономической независимости, что в первую очередь выражается в настойчивой и последовательной политике импортозамещения, причем далеко не только в высокотехнологичных секторах. В частности, одним из предметов гордости китайцев является неуклонное снижение зависимости от импорта продовольствия (в 2013 году коэффициент самообеспечения продовольствием достиг 97 %, а импорт зерна упал до жалких 14 млн. т с лишним, — правда, благодаря хорошему урожаю).

Поэтому потенциальным экспортерам не стоит питать иллюзий относительно возможностей развития за счет доступа на его стремительно расширяющийся и кажущийся необъятным рынок: туда можно прорваться (в прямом смысле слова: с большим трудом и не обязательно надолго) только с товарами, не поддающимися воспроизводству в китайских условиях, — например, качественными и при том недорогими винами. [143]

Благодаря этой политике вторая (а по некоторым оценкам, основанным на пересчете по паритету покупательной способности — уже и первая) экономика мира занимает в мировом импорте потребительских товаров лишь около 2 %. Принципиально важно, что, если эта доля вдруг начнет увеличиваться, это станет наглядным признаком неспособности китайского государства реализовать собственные приоритеты и, соответственно, признаком предстоящего краха как китайской экономики, так и цивилизации. (Правда, периодический крах является ее неотъемлемой особенностью и с точки зрения исторического развития, а не переживаний отдельных личностей, представляется скорее нормой, чем болезненным ее нарушением.)

Пока же политика импортозамещения и укрепления экономического суверенитета Китая остается, несмотря на надежды конкурентов и злопыхательство их пропагандистов от аналитики, в целом успешной. При всей огромной (и растущей!) зависимости от импортного сырья, удельный вес Китая в мировом импорте в долгосрочном плане снижается и стал заметно меньше его доли в мировом потреблении.

Методов импортозамещения достаточно много, они разнообразны и, как правило, носят неявный характер (например, трудности бюрократических обычаев и создание внутрикитайских крупных розничных и распределительных сетей, что является весьма серьезным, хотя и не признаваемым в этом качестве торговым барьером). В результате зарубежные производители стараются переходить к производству внутри страны, чтобы приспособиться к потребительским предпочтениям китайцев и быть ближе к потребителю.

Однако в целом уже не вызывает сомнений: «Сдвиг доли мирового потребительского спроса в сторону Китая не будет автоматически означать пропорционального увеличения мирового импорта потребительских товаров». Корпорации третьих стран могут получить выгоды от увеличения китайского потребления прежде всего не прямым импортом в Китай, но лишь вхождением в технологические цепочки собственно китайских фирм, работающих на национальный внутренний рынок. [144]

Принципиально важным представляется то, что Китай осуществил коренное оздоровление структуры своей внешней торговли не на традиционных для неразвитых стран кабальных условиях, но с сохранением значительной (хотя и небольшой по сравнению с развитыми странами, получающими львиную долю прибыли за счет разработки технологических принципов, дизайна и маркетинговых легенд) части добавленной стоимости на территории Китая. С конца 90-х годов последовательно сокращается экспорт товаров, требующих специальных лицензионных квот или предполагающих совместное распоряжение произведенным продуктом. [145]

Неуклонно повышается степень локализации экспортируемой продукции. Так, специалисты Всемирного банка и Университета Тафтса провели тщательный анализ деятельности 5,3 тыс. китайских компаний, занимающихся процессинговым экспортом (сборка изделий из преимущественно импортных комплектующих с последующим экспортом) — на его долю приходится половина экспорта Китая, а в машиностроении — 80 %. По их оценкам, только за 2000–2006 годы удельный вес добавленной стоимости в процессинговом экспорте Китая увеличился с 35 до 49 %, а в целом в экспорте страны — с 58 до 67 %.

По оценкам Р. Купмана из ITC , использующего иные методики, доля добавленной стоимости в экспорте Китая выросла с 50 % в 2002 (что было одним из самых низких показателей для крупнейших экспортеров) до 60 % в 2008 году. В процессинговом экспорте национальная доля добавленной стоимости выросла с 21 до 37 %, в том числе до 35 % в потребительской электронике и 17 % — в компьютерной технике. [146]

В целом значимость внешнеэкономических связей для Китая вполне естественно стремительно выросла во время реформ, связанных с привлечением технологий и интенсификацией экспорта (см. табл.5).