Михаил Делягин - Империя в прыжке. Китай изнутри...

Но окончательно атака либералов была по-китайски элегантно сорвана перед самым съездом: когда националисты поняли, что даже при досрочном, на месяц раньше запланированного, проведении съезда они не смогут противостоять давлению либералов, Си Цзиньпин внезапно ушел в тень, — а представители его клана развязали китайско-японский кризис вокруг островов Дяоюйдао (что и привело к отсрочке съезда сначала до 1, а затем и до 8 ноября, позволив заодно сопрячь его ход, вплоть до избрания 15 ноября нового руководителя Китая, с итогами президентских выборов в США). [187]

Страсти были стремительно накалены до такой степени, что любой исход, не связанный с однозначной победой и установлением Китаем контроля за островами означал для китайского государства «потерю лица». Приказ о соответствующих действиях (как минимум, размещении на спорных островах полноценного китайского гарнизона) должен был отдавать только Ху Цзиньтао, — но как ответственный руководитель он в принципе не мог начинать столь острую и неконтролируемую конфронтацию (особенно с учетом того, что также оказавшиеся в безвыходном положении США официально подтвердили, что их договор с Японии об обеспечении безопасности последней распространяются и на спорные острова). [188]

Однако, не захватив острова, Ху Цзиньтао в определенной степени «потерял лицо» — и уже не смог сохранить пост председателя Военного совета ЦК КПК. В результате Си Цзиньпин (очень своевременно пославший чеканной формулой «Не лезьте не в свои дела!» куда подальше американского министра обороны, явившегося в Пекин) сразу сосредоточил в своих руках ключевое по китайским меркам влияние, став формальным руководителем и гражданской, и военной власти в один день, без всякого переходного периода.

Дополнительным ударом по либералам стала антикоррупционная волна: буквально за две недели до открытия съезда «Нью-Йорк Таймс» (имеющая значение именно для либерального клана) обвинила верного соратника Ху Цзинтао, одного из самых заметных членов либерального клана, премьера Вэнь Цзябао в коррупции, указав, что за 10 лет пребывания либералов у власти его семья сколотила огромное состояние. По оценкам газеты, родственники премьера владели активами минимальной стоимостью в 2,7 млрд. долл.

Другим элементом информационного наступления на них, насколько можно судить, стали протесты жителей города Нинбо на востоке Китая против строительства химического завода. Протесты продолжались несколько дней, в них участвовало до 10 тыс. чел., в столкновениях с полицией несколько десятков протестующих были жестоко избиты, — и это было наглядным и убедительным доказательством того, что развитие бизнеса само по себе, отстаиваемое либеральным кланом, не позволит Китаю не только достичь амбициозных задач, но даже сохранить социальную стабильность.

Доминирование патриотов в союзе с поддержавшими их леваками проявилось в кадровых решениях: либералам удалось добиться реализации своего предложения о сокращении числа членов Постоянного комитета до 7 человек, — и оказаться в нем в абсолютном меньшинстве.

Трое его членов (включая руководителя страны Си Цзиньпина) представляют патриотический клан, причем двое других его членов занимают ключевые позиции кураторов силовых структур (председатель Комиссии по административным и юридическим вопросам) и борьбы с коррупцией (председатель Комиссии по проверке дисциплины).

Левый клан представлен двумя руководителями ключевых регионов: богатого, стремительно развивающегося и высокотехнологичного Шанхая, ставшего символом Китая в мире, и Чунцина, в котором отработана модель государственного капитализма, ориентированная (в отличие от исповедуемого либералами «социалистического рынка») прежде всего на обеспечение социальной стабильности и максимальной управляемости.

Либералов также двое — против пяти членов сотрудничающих против них патриотического и левого кланов: руководитель секретариата ЦК и премьер госсовета Ли Кэцян. Должность последнего исключительно высока, — но в силу этого и исключительно уязвима: по сути, премьер в Китае, как и в России, вынужден отвечать за все внешние колебания и внутренние проблемы экономики, включая те, которые находятся гарантированно за пределами его компетенции.

Учитывая нарастание глобального кризиса и структурных проблем внутри Китая, либерал Ли Кэцян занимает «расстрельную» должность, что вряд ли стоит считать большим успехом представляемого им клана.

Таким образом, правящий политический клан потерпел болезненное поражение (что отразилось и на личной судьбе Ху Цзинтао, сошедшего с авансцены китайской политики и вышедшем даже из ЦК КПК [189]); по сути дела, в китайском руководстве произошел глубокий внутренний переворот.

Разумеется, политическая победа патриотического клана отразилась и в решениях XVIII съезда, торжественно провозгласившего завершающий этап китайской модернизации.

К 2020 году Китай должен стать «могущественным, гармоничным, модернизированным социалистическим государством».

Несмотря на все внимание к сугубо экономическим проблемам, реальный приоритет отдается более понятной (особенно в условиях роста неопределенности) военной силе, по-американски венчающей «мягкую силу», накопленную в предыдущие периоды: необходимо «создание могучих вооруженных сил, соответствующих новому (!) международному статусу Срединного государства».

При этом Китай должен стать великой океанской державой: семь авианосцев с соответствующим изменением военной доктрины призваны уравновесить десять авианосцев США (правда, в ноябре 2013 года вводом в строй качественного нового «Джеральда Форда» американцы начали смену их поколений). Помимо этого, Китай к 2020 году должен иметь военный самолет пятого поколения, качественно обновленные ракетные войска, полноценные космические войска и эффективные средства ведения кибернетической войны. Вооруженные силы должны гарантировать ему победу в любом вооруженном столкновении на всех потенциально возможных близлежащих театрах военных действий: в Средней, Северо-Восточной и Юго-Восточной Азии.

Создание социального государства, ориентированного на внутреннее потребление в большей степени, чем на внешний спрос и государственные инвестиции, является, несмотря на все огромное внимание, уделенное ему, лишь второй по важности стратегической задачей (хотя таких задач всего две).

Однако эта перспектива имеет свое измерение и в свете достижения подлинного исторического величия Китая: обычно игнорируется тот факт, что «удвоение реального располагаемого среднедушевого дохода одновременно с удвоением ВВП» в 2020 году по сравнению с уровнем 2010 года неминуемо сделает Китай крупнейшей экономикой мира, обогнавшей по своему масштабу США (и, соответственно, превратит внутренний рынок Китая в наиболее привлекательный внутренний рынок мира).