Михаил Делягин - Империя в прыжке. Китай изнутри...

Тем не менее, экономический потенциал Тибета вырос за полвека впятеро, в том числе сельхозпроизводство — втрое (сбор зерновых достиг 700 тыс. т в год, поголовье скота приблизилось к 25 млн.).

Внутренние культурные разрывы, связанные с этническими и региональными различиями, по мере уверенного экономического и технологического роста Китая были дополнены и усилены разрывами, связанными с распространением в китайском обществе современной западной (особенно молодежной) культуры (включая многие субкультуры), а также информационных технологий.

Вовлеченность заметной части населения в деятельность глобального бизнеса (пусть даже и безупречно китайского по происхождению и корпоративным ценностям) привело к широкому распространению либеральных мировоззрения и идеологии.

Разумеется, характеризующая современных либералов убежденность в том, что государство должно служить прежде всего глобальному бизнесу, а отнюдь не собственному народу, сдерживается традиционным китайским патриотизмом (включая его националистическую составляющую).

Однако экономические успехи, практически неуклонно продолжающиеся на протяжении жизни почти полутора поколений, [201]способствовали довольно широкому распространению в Китае крайне наивной формы либерализма (погибшей в России в зародыше именно из-за наглядных социально-экономических провалов), согласно представлениям носителей которой бизнес в своем свободном развитии значительно лучше справляется с удовлетворением потребностей общества, чем громоздкое, коррумпированное и забюрокраченное государство.

Дополнительным фактором, создающим внутренние культурные разрывы в китайском обществе и все менее позволяющим рассматривать его как некую целостность, представляется стремительное распространение информационных технологий.

Постоянное взаимодействие с компьютерной логикой (усугубившееся с середины «нулевых» годов возможностью практически полностью жить в социальных сетях), как правило, весьма существенно трансформирует человеческую личность. Многочисленные жалобы пользователей и менеджеров компаний на «вывихнутые мозги» (не говоря о «пофигизме и безответственности») программистов, системных администраторов, веб-дизайнеров и других специалистов информационно-компьютерной сферы всего лишь иллюстрируют глубину и однозначность этой трансформации.

Характерный для всех технологически развитых стран мира, связанный с этим культурный разрыв в полной мере свойственен и для Китая.

* * *

Экономический и технологический рост, как и во всем мире, способствует внутренней фрагментации китайского общества. Однако беспрецедентная скорость и интенсивность этого роста ведет к тому, что китайское общество, и без того весьма неоднородное, разделяется внутри себя угрожающе быстро, — заметно быстрее, чем успевает осмыслить этот процесс.

Но их бедой была победа:

За ней открылась пустота.

Наум Коржавин

С формальной точки зрения демографическая политика Китая, без всякого сомнения, поразительно успешна: замедление роста населения делает достижение экологически обусловленного предела в 1,8 млрд. чел. (при всей понятной условности этого показателя) невозможным, даже если население Китая в начале 2010-х годов составляло не признаваемые официально 1,3, а называемые иногда 1,5 млрд. чел.

Естественно порождаемое жесткими запретами социальное напряжение сдерживается как формальными, так и неформальными послаблениями, — от выдачи разрешений на рождение второго ребенка наиболее социально успешным семьям до относительной слабости контроля за рождаемостью в сельской местности и отсутствием прямых ограничений рождаемости в отношении национальных меньшинств.

Но главная, стратегическая цель демографических ограничений — стабилизация экологической нагрузки на приемлемом уровне — не решена, причем по причинам, не имеющим к ним отношения: стремление расширяющегося «среднего класса» к западным стандартам потребления неумолимо повышает нагрузки на экосистему страны (не говоря уже о мировых рынках энергоносителей и продовольствия).

В стратегической перспективе современному Китаю по-прежнему не хватит воды, почвы и энергии. Уже не вызывает сомнений, что и поражающая воображение технологическая революция, и глобальная экспансия (то есть сброс населения вовне) лишь отдаляют экологический кризис, выигрывая время для реализации по-прежнему еще непонятных решений. О степени растерянности аналитиков в связи с этим свидетельствует, например, все более широкое распространение упования на надвигающуюся глобальную депрессию, порождаемые которой катаклизмы приведут к катастрофическому падению уровня жизни, в том числе и в Китае, — и, соответственно, снижению нагрузки последнего (как и всего человечества в целом) на экосистему.

В то же время успешное сокращение рождаемости, как и всякое насильственное ограничение человеческой природы, естественно, имеет серьезные негативные последствия. Переход от крестьянского к индустриальному типу семьи, рост демографической нагрузки на детей по мере старения родителей делает неизбежным качественно новые, значительные, долговременные и неуклонно растущие в ближайшее десятилетие социальные расходы. Не случайно, столкнувшись с неизбежностью их увеличения при одновременном сокращении численности рабочей силы, китайское руководство приняло решение о существенном смягчении демографических ограничений и фактической отмене принципа «одна семья — один ребенок».

Вынужденные успехом демографической политики дополнительные социальные расходы могут подорвать конкурентоспособность Китая, который в условиях глобального кризиса держит на своих плечах весь мир, и стать самостоятельным фактором сваливания человечества в глобальную депрессию. (Правда, скорее ее вызовут более «быстрые» процессы вроде укрепления юаня или сжатия спроса Евросоюза и США).

Стоит учитывать и то, что старение населения снижает энергетику, предприимчивость и новаторский потенциал общества, повышает его инерционность и, среди прочего, существенно замедляет демократизацию (как, впрочем, и другие процессы изменений).

Уже начавшееся вхождение во взрослую жизнь поколения единственных детей в семьях, многодетных еще в прошлом поколении, — «маленьких императоров» (подробней их психологические особенности будут рассмотрены в следующей главе), — будет способствовать дополнительному внутреннему разделению, вплоть до атомизации общества, снижению не только социальной, но и национальной солидарности.