Игорь Ротарь - Записки странствующего журналиста. От Донбасса до Амазонки

Про Германию не знаю, но в США около половины населения (сторонники Трампа) не разделяют ценностей постиндустриального мира и являются такими же «дикарями», как россияне. Между тем скоро президентские выборы. Если Трамп победит, то можно не сомневаться, что новые массовые бунты неизбежны. Но на этот раз в противном случае и консерваторы могут «не проглотить» победу демократа. После того как демократические лидеры фактически потворствовали беспорядкам, консервативные реднеки (по смыслу — деревенщина) красношеие, могут не смириться с победой демократов.

Ситуация усугубляется тем, что большинство сторонников Трампа компактно живут в инленде (внутренних районах), в основном на Среднем Западе, которого практически не коснулась нынешняя волна протестов, а позиции либералов наиболее прочны в прибрежных районах. В этой ситуации можно задуматься и о вероятности распада США. Скажете — утопия? Но кто мог поверить 30 лет назад в развал СССР?!

Присоединение Крыма к России вызвало определенное беспокойство на противоположном краю света — у жителей Аляски, впервые колонизированной русскими, а затем проданной императором Александром II Соединенным Штатам Америки. Не то чтобы аляскинцы действительно верят в возможность интервенции, но все же^

Самое интересное, что подобные настроения мне пришлось почувствовать даже не в относительно цивилизованных районах, а в так называемом аляскинском буше — так здесь называет труднодоступные районы штата, не связанные с «цивилизацией» автомобильными и железнодорожными магистралями, добраться куда можно только по реке.

Например, в деревеньке Руби с населением в 170 человек, расположенной в 10 часах путешествия на лодке от ближайшего городка, меня всерьез убеждали, что о возможности интервенции говорил сам Владимир Путин, а российские самолеты уже подлетали к границам штата (об этом действительно писала американская пресса).

Когда же я решил посетить местную дискотеку, то хозяин дома, где я остановился, забеспокоился: «Не засиживайся там слишком долго, а то индейцы напьются и припомнят тебе, что Путин начал военную базу вблизи Аляски строить!»

Я честно перерыл весь интернет и, не найдя никаких доказательств таких поползновений Кремля, пытался переубедить моих собеседников, что, кроме анекдота о том, что Аляска — это «айс-Крым» (ice-cream), никаких признаков потенциальной российской интервенции не существует. Увы, слушали меня с явным недоверием.

Самое интересное, что не совсем понятно, чего же в реальности боятся жители аляскинской глуши. Я несколько лет жил на Камчатке и Чукотке и могу засвидетельствовать, что жизнь по обе стороны от Берингова пролива похожа настолько, что я часто путался и называл Аляску Камчаткой. Дома местных деревень — типичные русские избы Сибири и Дальнего Востока. Так же, как в России, водопровод здесь считается предметом роскоши, туалеты на улице, а топят дровами.

Сходства еще больше усиливается чисто сибирскими просторами, полноводным величием воспетого Джеком Лондоном Юкона, безбрежными лесами, лугами с березовыми рощами на косогоре. Природа здесь мне показалась даже «более русской», чем в самой России.

Как и на российском Севере, доставка товаров в деревни аляскинского буша возможна лишь летом — баржами по рекам. Поэтому набор товаров минимален, а цены просто бешеные. Например, пачка картофельных чипсов стоит шесть долларов — в три раза выше, чем в «материковой» Америке!

Местные живут здесь в основном натуральным хозяйством. Лосось в реках Аляски водится в изобилии. Пойманную рыбу обрабатывают в специальных коптильнях, а вот красную икру, в отличие от нашего Дальнего Востока, попросту отдают собакам — аляскинцы почему-то считают, что ее есть не нужно.

С сентября по октябрь начинается сезон охоты, и практически каждой семье удается за это время убить хотя бы одного лося — подсчитано, что именно такого количества мяса достаточно до следующего сезона.

Так же, как и на Дальнем Востоке, местные жители заготавливают ягоды — увесистые кадки с квашеной брусникой и черникой есть в каждом доме. А вот грибы здесь собирать не принято. Коренные народы Аляски, как и нашего Севера, их не едят, а белые американцы привыкли лишь к специально выращенным шампиньонам, поэтому подосиновики стоят нетронутыми даже на улицах аляскинских деревень.

Большинство населения буша — коренные народы Аляски (индейцы и эскимосы). В их языке со времен российской колонизации по-прежнему осталось достаточно много русских слов. Так, например, белых людей они называют «гозак» (испорченное «казак»). Очень популярны местные имена Айван (Иван) и Питка (Петька), причем они могут быть и женскими тоже. «Русские имена очень мужественные. Айван звучит почти как I won! (я победил)», — льстили мне индейцы.

При этом хочу подчеркнуть, что я был в северной, арктической Аляске, расположенной на значительном расстоянии от былых центров русской колонизации. Поэтому можно с уверенностью сказать, что на юге Аляски, где до сих пор сохранились русские деревни, культурное влияние России чувствуется еще сильнее.

Аборигены и Дальнего Востока, и Аляски уже практически не говорят на родных языках. По обе стороны от Берингова пролива язык коренных народов преподают в школах в качестве факультатива.

Например, в городке Фэрбенкс — «столице» аляскинской Арктики — есть радиостанция, вещающая на эскимосском и атабаскском языках. Правда, как говорят знающие люди, с явным английским акцентом.

В некотором смысле малым народам в России повезло все-таки больше. Еще в 1960-х годах прошлого века на Аляске белые учителя говорящим на родном языке детям мазали губы мылом. На магазинах же и барах вывешивали плакаты: «Индейцам алкоголь не продаем».

У аборигенов Аляски, не выдерживающих конкуренции с белыми и нередко страдающих от алкоголизма, выработался четкий комплекс своей второсортности. В СССР же, где всем платили почти одинаковую зарплату, эта проблема ощущалась гораздо менее остро.

Сейчас на Аляске действует множество программ по возрождения национальной идентичности. На любом магазине в национальных селах висят плакаты с телефонами центра, куда можно обратиться людям с психологическими и алкогольными проблемами.