Игорь Ротарь - Записки странствующего журналиста. От Донбасса до Амазонки

Как раз приблизительно в ста километрах от границы и сохранился поселок потомков русских молокан, переселившихся сюда в начале прошлого века. Сегодня это поселение называется Франциско Смарко, и в его центре можно видеть несколько типичных южнорусских мазанок. Переселенцы сооружали столь необычные для этих мест покатые крыши, так как не знали, что в Мексике нет снега.

В одной из таких хат размещен Музей истории молокан, а по соседству с ним расположены русский ресторан и магазин местного жителя Ивана Самарина. Здесь торгуют свежевыпеченным русским хлебом, «русским» вином и матрешками. В меню заведения были только русские блюда: борщ, пирожки, котлеты. Готовит их жена Ивана мексиканка Франциска. Спору нет, ее блюда очень вкусны, но назвать их русскими можно только с очень большой натяжкой.

Так, например, гваделупский борщ — это попросту фасолевый суп без свеклы, но, правда, со сметаной, а местные пирожки (с начинкой из мяса и авокадо!) неотличимы от буррито.

Но, конечно же, «русский колорит» не является типичной экзотикой полуострова Калифорния. Этот регион привлекает туристов своими почти первозданными пустынями, живописными горными каньонами, великолепными пляжами и красивейшими католическими миссиями, основанными еще конкистадорами.

В 1687 году испанский священник-иезуит Эвсебио Кино взял в качестве эксперимента нескольких пастухов с собой в Мексику. Ноу-хау удалось, и вскоре заокеанская миграция испанских вакерос (пастухов) вместе с их лошадьми и коровами стала массовой.

Переселенцы обосновывались в самых глухих местах, нередко женились на индианках и перенимали многие обычаи аборигенов. Так и возникла уникальная культура мексиканских вакерос.

За бесстрашными мексиканскими пастухами с интересом следили их северные соседи — белые поселенцы США. Янки практически скопировали стиль жизни вакерос, лишь слегка «разбавив» его английской спецификой, — так и появились ныне знаменитые американские ковбои.

Сейчас в США ковбои — это уже совсем другие люди. Да, техасцы по-прежнему ходят в ковбойских шляпах и сапожках, живут на ранчо, обожают родео, но все это лишь дань традиции; методами XIX века скот здесь давно уже не разводят.

А вот в Мексике культура вакерос сохранилась в полной мере. Пастухи живут на отдаленных ранчо в пустынях и горах, в крошечных деревеньках, практически не связанных с цивилизацией. Здесь почти без изменений сохранился тот самый ковбойский уклад, что воспет в рассказах О’Генри и фильмах о Диком Западе.

Деревушка Сан-Франциско, расположенная в горной пустыне на полуострове Калифорния, — одно из типичных поселений вакерос в Северной Мексике.

В отличие от своего американского тезки, мексиканский Сан-Франциско так и не стал большим городом. Сегодня здесь проживают всего около 80 человек. Здесь невольно появляются ассоциации с идиллическим описанием жизни казаков среди природы из повести Льва Толстого «Казаки». Классик с восторгом утверждал, что только такое существование является достойным и делает человека счастливым.

«Люди живут, как живет природа: умирают, родятся, совокупляются, опять родятся, пьют, едят, радуются и опять умирают, и никаких условий, исключая тех неизменных, которые положила природа солнцу, траве, зверю, дереву. Других законов у них нет» — толстовское описание гребенских казаков вполне подходит и вакерос.

В Сан-Франциско нет постоянного электричества (используются солнечные батареи), водопровода, мобильной связи и телевидения. «Большой мир» с его роскошью отсюда кажется почти нереальным. В деревеньку можно попасть лишь на джипе; в нескольких десятках километров расположены несколько ранчо, куда можно добраться на лошади или муле.

Мужчины в Сан-Франциско ходят в непременных сомбреро, которые не снимают даже в помещениях, многие женщины носят платки. Пейзажи очень напоминают декорации ковбойских вестернов (например, «Good, Bad and Ugly»), и колоритные фигуры местных жителей создают полное ощущение, что ты оказался на Диком Западе.

Впрочем, с одной существенной поправкой: сегодня здесь не стреляют, а преступность отсутствует в принципе. Даже дома здесь никто не запирает, поскольку воровства нет и в помине. Не идут вакерос и в бандиты (увы, эта «профессия» достаточно популярна в современной Мексике). «У нас как-то мозги по-другому устроены, не можем мы быть мафиози», — без всякого пафоса, почти извиняясь, объясняют свою нелюбовь к криминалу пастухи.

Приблизительно раз в неделю жители Сан-Франциско спускаются в ближайшую «цивилизованную» деревню (поездка в одну сторону занимает около двух часов), делают покупки в местном супермаркете, иногда идут к врачу или к парикмахеру.

Молодежь, пользуясь связью, просматривает электронную почту на своих айфонах, оставляет сообщения в Facebook.

Местных пастухов нельзя назвать дикими. В Сан-Франциско есть школа, где учатся дети до 13 лет. Учеников разного возраста набирается 14 человек, на всех один учитель. После 13 лет дети продолжают обучение уже в школах больших поселков, а живут у родственников, которые есть на «Большой земле» у каждого обитателя Сан-Франциско.

На этом контакты вакерос с цивилизацией заканчиваются. Лишь единицы из них добирались до областного центра (туда ковбои едут только в том случае, если им не посчастливилось сильно заболеть). И уж, конечно, никто из них не был в мексиканской столице, а тем более за границей.

Естественно, что при таком добровольном затворничестве вакерос совершенно не проявляют интереса к политике. Так, в Сан-Франциско я огорчился за Ленина — местные пастухи о нем и не слышали, так же, как о коммунистах и об СССР. Зато они знали о встрече папы и нашего патриарха.

В Мексике многие ненавидят нынешнего президента, накал политических страстей в стране очень высок. А вакерос просто все равно, кто у власти. «По-моему, вам важно только, чтобы коровы и козы нормально размножались да молоко давали», — попытался я поддеть новых знакомых. Однако они ничуть не обиделись: «Нет, не только. Нам еще важно, чтобы и немножко туристов к нам заглядывало».

— A что, в Соединенных Штатах сейчас нет никакой войны?

— Нет.

— Никакой-никакой войны? Как же вы проводите время?

Этот диалог с солдатом армии Панчо Вильи из книги Джона Рида «Восставшая Мексика». Сегодня войны нет и в Мексике, но культ сильных бесстрашных мужчин по-прежнему распространен в этой стране. Причем для части населения таким эталоном становится мафия. Впрочем, этот культ характерен и для других стран Латинской Америки. Так, например, Борхес с явной симпатией пишет о нравах бандитов окраин Буэнос-Айреса.