Хоуп Джарен - Темная сторона изобилия. Как мы изменили климат и что с этим делать дальше

Океан Панталасса был огромен, гораздо больше Тихого, но и у него были пределы. На противоположном конце планеты находился океан Тетис — густой соленый бульон из зеленых водорослей и мелких животных, в них обитающих. В этой жиже заключенные в оболочку из пузырьков амебы перебирались от первого блюда своей трапезы ко второму, а похожие на губку кораллы ждали, чтобы обед пришел к ним сам. Каждая крошечная водоросль раскрывалась навстречу солнцу, и на ней оседала пыль с далеких гор, служившая удобрением.

Между океаном Панталасса и океаном Тетис простирался гигантский континент, изрезанный реками, усеянный вулканами и служивший домом самым разнообразным формам жизни. Примерно в середине его располагался лес Рур, совершенно непохожий на привычные нам леса. Деревья здесь достигали 9 м в высоту, имели кроны, похожие на папоротники, и размножались семенами, которые «выстреливали» от корней. Еще выше поднимались звездчатые пучки иголок, венчавшие 30-метровые стволы. Древесину из этих растений получить было невозможно: внутри их стеблей была мягкая сердцевина. Коры тоже не было, поэтому их кожица была покрыта узором шрамов. Цветов, как это ни удивительно, в этом лесу не встречалось вовсе, ни единого! Не нашли бы вы ни фруктов — плодов цветения, ни пыльцы — их предвестницы.

Землю под кронами этого леса покрывал ковер мха, по которому сновали гигантские многоножки, пережевывая опавшие листья и возвращая их в почву. Странные, лишенные панцирей черепахи пробирались сквозь палую листву, влажный воздух рассекали стрекозы размером с чайку. Подобно организмам на дне океана, влажная грязь леса Рур, не осуждая и не рассуждая, тихо принимала, впитывала и поглощала трупы его обитателей.

Звучит как начало сказки, но все это существовало на самом деле. Океан Панталасса, океан Тетис, лес Рур — реальные топонимы планеты Земля, какой она была в период между двумя и тремя сотнями миллионов лет назад. В описаниях выше нет ни капли вымысла — подтверждения тому представлены в музеях. И вы можете совершить путешествие во времени, заглянуть за завесу истории, изучить оставшиеся от тех древних времен камни и кости.

Лес Рур процветал миллионы лет и был одним из первых влажных тропических лесов на Земле. Однако и его поглотили безжалостные пески времени. Растения высохли и сгнили, их останки оказались глубоко в почве, где жар и давление превратили то, что раньше было листьями и стеблями, в куски черного угля. Да и весь континент в это время распадался и перемещался, пока его безумное путешествие не закончилось далеко от начальной точки — на другом конце света.

Та же судьба постигла и океан Тетис, канувший в земные недра; за десятки миллионов лет с тех пор растения и животные, населявшие его, перегнили и спрессовались в густую черную жидкость, бурлящую между слоями песка, пока единственным напоминанием о доисторической жизни не осталась лишь маслянистая густая субстанция. Не минула эта участь и обитателей океана Панталасса, но их останки претерпели еще больше метаморфоз: даже молекулы в них распадались под давлением, формируя пузырьки. Они просачивались сквозь каменистую землю и скапливались в полостях, формируя карманы природного газа.

То, что было когда-то растениями и животными леса Рур, океанов Тетис и Панталасса, сейчас превратилось (при всем уважении к почившим организмам) в угольный запас Германии, неочищенную нефть Саудовской Аравии и залежи природного газа Северной Дакоты. Крупнейшее месторождение угля в Западной Европе когда-то было тропическим лесом, черное золото, добываемое из самых изобильных скважин, давным-давно покрывало дно океана, а газ, который сейчас добывается технологией разрыва пластов, пускал корни в доисторическом море.

Ископаемые — это все или ничто, а возможно — нечто среднее. Насекомое, заключенное в янтаре, или след динозавра остаются окаменелостями, следами давно минувшей эпохи. Основной объем жизни на земле и в океане составляют растения — так было всегда, на протяжении миллиардов лет. Уголь, нефть и природный газ — это спрессованные, переработанные и распавшиеся останки растений и животных (в основном все-таки растений), живших сотни миллионов лет назад. Все они — твердые (уголь), жидкие (нефть) и газообразные (собственно, газ) — считаются ископаемыми. Поскольку все они воспламеняемы и могут использоваться как топливо, мы зовем их ископаемым топливом.

Нефть сжигается в двигателях автомобилей, уголь дает нам электричество для электростанций, газ поддерживает огонь в печах заводов. В наши дни использование ископаемого топлива не единственный способ завести мотор, создать ток или обеспечить тепло, но именно он распространен в мире шире всего. Почти 90 % всей энергии на Земле, необходимой для приготовления пищи, освещения и отопления дома, охлаждения или работы производства, получается благодаря ископаемому топливу.

Мир опирается на этих трех китов примерно в равной степени: каждый год в общем объеме энергии доля нефти составляет 40 %, угля и природного газа — по 30 %. Небольшой перевес связан в первую очередь с инфраструктурой: больше 99,9 % всех двигателей сконструированы, чтобы использовать очищенную нефть, почти все подстанции приспособлены работать на угле, а оборудование на современных заводах предполагает наличие природного газа. В каждом конкретном случае переключаться между типами топлива можно, но это дороже, поскольку количество энергии, получаемой на выходе, и побочные продукты ее производства различаются в зависимости от исходного топлива.

Мы уже имели возможность убедиться, что в летописи дней последние 50 лет — это хронология Погони за бóльшим: бóльшим числом машин, бóльшим расходом электричества, бóльшим объемом производства, поэтому вас вряд ли удивит и больший расход ископаемого топлива в этот период. За пять десятков лет мировое его потребление почти утроилось.

При этом ископаемое топливо остается невозобновляемым ресурсом, поскольку на превращение живой материи в уголь, нефть или газ уходит минимум несколько десятков миллионов лет. Мы разрабатываем месторождения и сжигаем полученное в моторах, печах или на подстанциях, но на месте разработки не появляется ничего нового. Легко представить себе мир, в котором рост популяции провоцирует рост добычи ископаемого топлива. Гораздо сложнее ответить на вопрос: сколько же его осталось?

Геологии как науке исполнилось уже несколько сотен лет, причем весь последний век она занимается в основном обнаружением месторождений, нанесением их на карты и поиском доступа к камням, скрывающим нефть, уголь или природный газ. На основании этих исследований компания British Petroleum (BP) подсчитала и обнародовала объем «доказанных запасов» ископаемого топлива (то есть месторождений, до которых точно можно добраться). Существует вероятность, что удастся найти новые залежи: в Венесуэле, например, большую часть нефтяных скважин обнаружили после 1980 года. Однако в целом данные ВР дают довольно точное представление о полезных ресурсах, скрытых в земной коре.