Дарья Златопольская - Настоящее. Диалоги о силе, характере, надежде [litres]

В. К.Музыкальное решение всегда принимается в процессе обсуждения. В случае с «Высоким блондином» произошло следующее. По сценарию образ шпиона должна была создавать музыкальная пародия на известную тему из «Джеймса Бонда». Но мне очень не хотелось копировать и компилировать ее, тем более эта тема должна была стать основной в картине. И я начал думать, что бы такое подобрать. Я рассуждал так: ведь шпион необязательно должен быть англосаксонского происхождения, он может явиться из России, Румынии, Восточной Европы. И мне пришло в голову задействовать популярные у меня на родине в Румынии инструменты: панфлейту и цимбалы.

Но вот съемки закончились, настал первый просмотр для авторов и съемочной группы. Там присутствовали режиссер Ив Робер, я, продюсер и сценарист Франсис Вебер. Вебер по окончании просмотра встал и сказал: «Катастрофа. Какое отношение имеет эта музыка к сюжету картины? Это народная праздничная музыка, не то румынская, не то цыганская». Сказал, что мелодия убивает весь комизм фильма, отвлекает внимание зрителя, который вместо героев слушает музыку. Для меня это выступление было как нож в сердце.

Я не спал всю ночь, а наутро мне позвонил Ив Робер и спросил: «Как тебе речь Вебера? Что думаешь по этому поводу?» Я сказал, что он ничего не понимает в музыке, если утверждает, что она заглушает речь персонажей. «Но ты режиссер, – сказал я, – тебе и решать».

Тогда Робер спросил: «Но ты бы оставил музыку в таком виде или что-то все-таки поменял бы?» И я ответил, что никогда раньше не сочинял ничего оригинальнее, но, если он хочет что-то в духе «Джеймса Бонда», нет ничего проще, я это сделаю за два дня. Только это будет банально. После чего Ив сказал: «Оставляем так». Но будь на его месте другой режиссер, возможно, моя музыка так и не получила бы права на существование.

Но что любопытно – несколькими годами позже Вебер снова обратился ко мне…

Действительно, вы же написали музыку к нескольким фильмам Франсиса Вебера – уже не как сценариста, а как режиссера.

Да, например, к его первому фильму «Игрушка». Он обратился ко мне, потому что музыка к «Высокому блондину» имела огромный успех, вышли пластинки с ней. Понимаете, все конфликты подобного рода моментально исчезают, как только вы добиваетесь успеха.

Д. З. В числе своих любимых детских книг вы вспомнили чудесную сказку Джанни Родари «Приключения Чиполлино». Кто в ней был вашим любимым героем?

Д. П.Наверное, он сам – Чиполлино. Это такой предтеча Фигаро для меня – неунывающий, справедливый, хороший парень.

Мне всегда очень нравился в этой книге Вишенка, друг Чиполлино.

Да, интеллигент в очках из аристократической семьи, примкнувший к революционному движению.

Да, он мне нравился потому, что он был такой застенчивый, все время читал в одиночестве. Но в тот момент, когда он нашел что-то, что было для него важно в жизни, – вот эту дружбу с Чиполлино, – когда появилась необходимость спасти друга, он неожиданно обнаружил в себе очень сильные качества. Вообще в жизни мы довольно часто сталкиваемся с тем, что человек, который казался неспособным на какой-то поступок, решается…

Если у него появляется смысл.

Да. Вам знакомо это ощущение?

О, обретение смысла жизни – это такая вещь… Я только сейчас, наверное, пытаюсь к этому подходить. То есть я сейчас начинаю головой понимать, зачем мы все живем. Вот вчера я вдруг понял – ха! – слова Ирины из «Трех сестер» Чехова: «как хорошо быть рабочим, который встает чуть свет и бьет на улице камни». Мне кажется, Антон Павлович здесь поделился своим ощущением того, что такое гармония душевная и что такое жить в радости. Когда ты понимаешь, откуда ты родом и куда должен приехать, с кого нужно брать пример и как надо бы мыслить, чувствовать и действовать, вот тогда начинается радость.

Конечно, Ирина это говорит, еще не понимая – и это смешно звучит у Чехова. Но это четкая абсолютно истина: неважно, кто ты и чем ты занимаешься, если у тебя есть радость в душе, та самая радость, с которой шли на крестные муки, а потом под танки шли и подвиги духовные совершали.

Да, эта радость приходит, когда понимаешь, что ты делаешь, что бы ты ни делал. В связи с этим хочется вспомнить Володина – вашего героя из фильма «В круге первом» Глеба Панфилова. Это совершенно пронзительный персонаж: интеллигентный человек из хорошей семьи, с хорошей работой, у которого все было… И вдруг он совершает такой поступок…

Выдает государственную тайну. Ну да, это как любой другой подвиг – когда у человека, у его души, у его организма нет выхода другого. Это просто физиологическая потребность. Иначе он не смог бы дальше жить. Он застрелился или повесился бы. Поэтому он совершил этот поступок. А дальше выходит так, что за спасение души нужно платить мучениями тела. В этом, кстати, он чем-то напоминает того самого Вишенку из «Чиполлино».

В романе Солженицына есть такая мысль: «Не по рождению, не по труду своих рук и не по крылам своей образованности отбираются люди в народ. А – по душе. Душу же выковывает себе каждый сам, год от году. Надо стараться закалить, отгранить себе такую душу, чтобы стать человеком. И через то – крупицей своего народа». А каким образом человек может подступиться к этому выковыванию души?

Все очень просто и архисложно. Есть такая религия – христианство. Собственно говоря, в этом учении есть все. Но к этому нужно прийти. И я сейчас пришел, стал ходить в церковь, молиться. И какие-то вещи удивительные начали происходить, какое-то прояснение мозгов: ты начинаешь понимать, что есть главное, что нет.

А с душой есть проблемы, конечно. Я понимаю, сколько оставил за своей спиной грехов. И порой они меня догоняют, и мне нужно каяться. А это есть не что иное, как работа души. Путь к спасению начинается с познания грехов своих. Поэтому то, что Солженицын называет выковыванием души, для меня прежде всего – в приходе к настоящей вере.

Д. З. В последнее время вы пришли к ролям людей чрезвычайно авторитетных. Играете то главу светлых сил в «Дозорах» Тимура Бекмамбетова, то олигархов, то маршала Жукова. Можно ли вообще сыграть авторитет? Или это состояние, к которому нужно сначала прийти в жизни?

В. М.Кажется, я сейчас сглажу. Скажу, что я такой же и в жизни, а потом попаду в какую-нибудь дурацкую ситуацию. Конечно, мне уже не предлагают роли вроде Голикова в картине «Где находится нофелет?». Теперь все время зовут играть каких-то президентов, маршалов и генералов. Наверное, это я уже несу на себе определенный шлейф репутации, и в жизни, и актерски, – все вместе это оказывает на зрителя такое воздействие.