Мауро Гильен - 2030. Как современные тренды влияют друг на друга и на наше будущее

Однако к 2030 г. крупнейшими потребительскими рынками станут Китай и Индия. Я готов поставить все мои пенсионные сбережения на то, что в будущем наши смартфоны будут, помимо маркировок «FCC» и «CE», иметь знаки одобрения Китая и, возможно, Индии.

Рынки для среднего класса меняют условия технологической конкуренции в глобальном масштабе и иными способами. Возьмем для примера патенты.

Статья I Конституции США наделяет конгресс полномочиями «содействовать развитию науки и полезных ремесел, закрепляя на ограниченный срок за авторами и изобретателями исключительные права на принадлежащие им сочинения и открытия». В случае изобретателей эти исключительные права обеспечиваются патентами, которые могут применяться, например, к лекарственным средствам, механическим устройствам или композиционным материалам. В США патент обеспечивает защиту исключительных прав на использование в течение 20 лет. Многие десятилетия Патентное ведомство США является самой важной структурой мира с точки зрения защиты изобретений и, скорее всего, останется ею еще некоторое время. Однако, хотя в 2016 г. число заявок на получение патентов в США было в три раза больше, чем в 1995 г., в Индии тот же показатель за указанный период вырос в семь раз, а в Китае – в целых 72 раза. По мере роста престижа Китая и Индии в этих странах развивается и культура патентования новых товаров и изобретений.

Hooker Furniture Corporation предлагает клиентам разнообразную мебель – от корпусов для кроватей и комодов до диванов и кресел. В 1925 г. четырехлетний Клайд Хукер-младший потянул за шнурок парового свистка и оповестил о начале первого рабочего дня новой компании. Hooker Furniture была основана годом ранее в городе Мартинсвилл, штат Вирджиния, примерно в 15 км от штата Северная Каролина, которому предстояло стать центром мебельной промышленности США. В 1990-х гг. после десятилетий устойчивого роста производители из этого региона столкнулись с конкуренцией в виде дешевых импортных товаров из Мексики и других районов мира. «Наши клиенты все меньше покупают мебель, произведенную в США», – отмечает президент и генеральный директор Hooker Пол Томс. Компания была вынуждена закрыть пять фабрик и сократить штат на 90 %, до 200 сотрудников. Мебельная промышленность штата Северная Каролина в целом потеряла примерно 60 % рабочих мест. «У нас работали хорошие и трудолюбивые люди, которые выполняли все, что требовалось. Они ни в чем не виноваты. У нас выбора не было. Мы продавали мебель по ценам ниже себестоимости». Тем временем в Китае мебельная индустрия переживает бум, связанный не только с экспортом продукции, но и с повышением спроса на мебель у быстрорастущего национального среднего класса.

Разная судьба средних классов в развитых и развивающихся странах будет решающей экономической и политической реальностью в 2030 г. и в последующие годы. Джонсам будет сложно успевать за Сингхами и Ванами на всех фронтах. «Ответ на вопрос о том, каким представляется средний класс – растущим или сокращающимся, оптимистично настроенным или обеспокоенным, богатеющим или беднеющим, участвующим или отстранившимся от политики, – зависит от того, с кем и где вы общаетесь», – замечает обозреватель и редактор Клайв Крук. Соперничают ли средние классы мира друг с другом за рабочие места и процветание? Если да, и условия конкуренции несправедливы, то среди электората нарастает поддержка экстраординарных мер вроде протекционизма.

В 2015 г. Исследовательский центр Пью объявил, что бедные и богатые домохозяйства впервые за два поколения обогнали по численности домохозяйства среднего достатка. В 1971 г. в США было 80 млн домохозяйств среднего достатка (сравните с 52 млн бедных и богатых домохозяйств). В 2015 г. домохозяйств среднего достатка было 120,8 млн, а численность двух других групп составила 121,3 млн. Аристотель перевернулся бы в могиле перед лицом такой перспективы! Отражая стагнацию американского среднего класса, Гомер Симпсон за три десятилетия существования мультсериала перепробовал почти 200 занятий, но не добился карьерного роста ни в одной области – 600 эпизодов, и никакого улучшения в экономическом статусе персонажа.

Политики и обозреватели безответственно винят если не в упадке, то в стагнации американского и европейского среднего класса иммиграцию, несправедливую конкуренцию со стороны развивающихся рынков и безразличие элит к негативным последствиям глобализации. В результате мы получили Брекзит и Дональда Трампа в кресле президента. На мировой экономический и геополитический порядок, установившийся после Второй мировой войны, обрушивается критика с обоих концов политического спектра.

Конфликты возникают и между компаниями. Предприятия на развивающихся рынках день ото дня становятся крупнее, а предприятия в Европе и США за редким исключением, в частности в сфере технологий, сокращают свои масштабы. Но даже в технологическом секторе мы наблюдаем укрупнение китайских и индийских компаний. Это связано не только с обширной аудиторией, обслуживаемой ими, но и тем фактом, что больше людей выходят в онлайн и пользуются цифровыми сервисами. Истина заключается в том, что в Китае и Индии больше пользователей широкополосных сетей, социальных сетей и мобильных платежей, чем в США. Этот разрыв будет только увеличиваться.

Как будут европейские и американские компании справляться со смещением центра тяжести мирового потребления среднего класса в сторону Азии? Могут ли они конкурировать за долю рынка наравне с местными предприятиями? Alibaba – более крупная компания, чем Amazon, компания Didi недавно выкупила китайское подразделение Uber, а Индия имеет более значительную численность занятых в ИТ-секторе техников и инженеров, чем США. Для среднего класса важны сильные компании, поскольку они создают хорошо оплачиваемые рабочие места и предоставляют специалистам возможности для продвижения по службе и профессионального роста. Экономика в условиях постглобализации – сложное пространство для конкуренции для всех ее участников, в особенности для старого среднего класса, именно поэтому такие компании, как General Motors и Sears, переживают упадок.

Посмотрим теперь на компании нового типа, например Spotify и Airbnb. Это два чемпиона технологического сектора и принадлежат к числу «единорогов», о которых мы уже упоминали, – частных компаний с капитализацией свыше $1 млрд. Многие годы Spotify и Airbnb воспринимались бизнес-ангелами и венчурными инвесторами как идеальное вложение средств. Однако большая часть их клиентов и доходов ограничены пределами Европы и Америки. Airbnb с трудом расширяется. Spotify не раскрывает информацию о количестве клиентов в Китае и Индии, которые скромно объединены в общую категорию «остальной мир». Что-то идет не так, если такая компания, как Spotify, обходит вниманием два национальных рынка, которые вскоре станут крупнейшими в мире.