Юрий Поляков - Засекреченное будущее

Да, товарищи, это она, зависть.

Завидовать славе Жванецкого — как завидовать его дару — пустое дело. «Не умеешь любить — сиди, дружи». Не умеешь так писать — смирись с этим, улыбнись, разведи руками. Ну, не на тебя навел линзу Создатель, не в тебе задымилось от этого луча…

Все терпят — и ты терпи.

Впрочем, профессиональная зависть — вещь по-человечески простительная. Хамить покойному, конечно, было не обязательно, но сам позыв понятен. Гораздо смешнее — эта вдруг прорвавшаяся ревность к месту захоронения, к гимну и почетному караулу…

Никогда еще Штирлиц не был так близок к провалу. Никогда еще писатель Юрий Поляков не говорил с такою ясностью о себе самом. Это ж ему туда надо, под звуки гимна — председателю редакционного совета «Литературной газеты», доверенному лицу В. В. Путина, члену Общественного совета при Комитете по культуре Государственной думы РФ…

Жванецкому-то, так счастливо пролетавшему свой век над нашим Череповцом, было совершенно все равно, где и по какому чину его похоронят. Его манила и волновала — жизнь. Много последних лет он возвращался к мысли о неизбежности ее окончания, писал об опаздывающих словах любви, о печали ухода, о надежде остаться в языке…

«Смерть — это перерыв», — написал гений, посмертно определенный в «хохмачи» писателем Поляковым.

Да. Для Жванецкого — несомненно, перерыв. А Полякову дай бог здоровья, потому что потом уже всё.

8 ноября 2020

А это уже мой ответ «керзонам»:

Заходите к нам на огонек…

Согласен, профессиональная зависть — чувство тяжелое, разрушительное, требующее выхода. Именно Виктору А. Шендеровичу это хорошо известно. Почему — объясню в конце. А для начала вновь повторю то, о чем не раз уже говорил и писал: наши гормональные либералы всегда читают не то, что написано оппонентами, а то, что им хочется прочитать в подтверждение непроходимой глупости «водоносов и лесорубов». Вот и опять…

Да, я назвал Жванецкого «незабвенным хохмачом всея Руси», да я именно так определил «жанр», в котором работал усопший, — хохма. А кто он, по-вашему? Поэт, романист, драматург, эссеист? Нет, конечно… Выражение «хохма», по-моему, лучше отражает природу его текстов, нежели «скетч», «миниатюра» и т. д. Я, кстати, с глубоким уважением отношусь к вербальному дару «дежурного по стране», к его уникальному чувству слова и умению высечь искры очистительного смеха, сталкивая разнозаряженные слова и стили. Я, в отличие от иных моих единомышленников, искренне считаю Михаила Жванецкого крупной фигурой позднесоветского и постсоветского словесного творчества, одним из создателей российского интеллигентского фольклора. Отсюда — «незабвенный» и «всея Руси». Вам показалось, я ерничаю? Да, конечно. А как иначе? Мы же у Михаила Михайловича учились иронии без берегов…

Однако то главное, ради чего написана моя реплика, Шендерович, как обычно, не заметил. Разумеется, никто не завидует тому, что Жванецкого, если пользоваться терминологией Безенчука из «12 стульев», похоронили «с глазетом». И слава Богу! Он это заслужил. Речь о другом: если уж у нас сложилась в стране «двухобщинная литература», то власть обязана, празднуя юбилеи или отдавая последние почести лидерам этих общин, быть к ним равно приближенной или равно удаленной, это уж как кому нравится. Потому-то я и привел имена Юрия Бондарева, Василия Белова, Андрея Дементьева, похороненных, на мой взгляд, куда скромнее, хотя, по-моему, их вклад в нашу словесность, как минимум, не менее значителен, чем заслуги Жванецкого.

А кто гений — кто не очень, можно будет сказать наверняка лет через пятьдесят. Я вот считаю Юрия Кузнецова безусловным гением русской поэзии, но о его смерти даже не сообщили ни ТВ, ни «Эхо Москвы», о чем мы и написали в ЛГ еще тогда, в 2003-м. И мы, вынужден напомнить, никогда не позволяем себе такое злословие об усопших кумирах либеральной общины, какую оно себе позволила, скажем, в отношении покойного отца Дмитрия Смирнова. Нет желания извиниться за соратников, Виктор Анатольевич? Или Вы уже безвозвратно почили на матрасе, набитом слежавшимися лаврами?

Теперь о главном — о зависти. Птички рыбкам не завидуют. А драматург драматургу может. Еще как! Однако напрямки про снедающую муку задетого самолюбия не молвишь — неловко. А вот на ровном месте гневно заступиться за своего гения, попутно обозвав соперника бездарем, это — совсем другое дело. Это — в кассу! Если кто не в курсе, напомню, что разрекламированную комедию Шендеровича в театре Сатиры довольно скоро сняли из репертуара: зритель на нее не ходил, хотя в спектакле были заняты лучшие актеры, а на сцене воздвигли целую станцию метро. Зато мой скромный «Хомо эректус» в постановке Андрея Житинкина в том же театре идет на аншлагах почти пятнадцать лет. Скоро — 400-й спектакль. Конечно, обидно, но вам-то, Виктор, легче, у вас-то впереди «перерыв», а с мной все уже кончено. Впрочем, приглашаю как драматург драматурга: приходите на 400-й «Эректус», может, просмеётесь…

Юрий Поляков

9 ноябрь, 2020 г.

2015

2019

2011