Хедрик Смит - Русские

«Не думаете ли Вы, что это будет ошибкой? — спросил он. «Вы должны решить сами, насколько это опасно — ответил я, — но что вас беспокоит во всем этом?». Его ответ был глубоко русским: «Я понимаю, что в вашей стране и в нашей многое делается по-разному, — объяснил ученый. — Я полагаю, что тихая дипломатия ошибочна, и хочу сказать об этом, но не опасно ли опубликовать открытое письмо с критикой Государственного секретаря Роджерса? Может быть, он будет мстить и примет меры против меня и моей семьи?» Мощь бюрократической системы заставляет многих русских чувствовать себя всегда виноватыми перед властью. Несколько человек рассказывали мне, что если власти обвиняют кого-нибудь в преступлении, хотя бы только в газете или на общем собрании, то практически все считают этого человека виновным. Точно так же, если обвиняют их самих, как говорили мне русские, первой реакцией каждого являются попытки подыскать объяснения, оправдания или уйти от ответственности, а не возражение против необоснованно причиненного беспокойства или требование соблюдать законность. Одна русская женщина, стойкая диссидентка, которую не так-то легко запугать, рассказала мне о том, как она удивилась необыкновенной, как она считала, смелости своего африканского друга, студента Московского университета имени Лумумбы. У студента возникли неприятности с университетскими властями из-за того, что он, вопреки их воле, во время каникул по пути из Африки в Москву остановился в Париже. Когда студент вернулся, декан вызвал его и спросил, что он делал в Париже. Африканец ответил, что это его дело и, возможно, дело французов, но никак не русских. «Ни один русский так бы не ответил, — заявила эта женщина. — Русский сказал бы: «О, понимаете, у меня в Париже друг, и он меня пригласил», или что-нибудь в этом роде, в общем, попытался бы оправдаться. Первая реакция русского — готовность исправить свою ошибку. С детства мы привыкаем чувствовать себя виновными перед вышестоящими и пытаемся оправдаться. Только позднее наступает другая реакция и мы спрашиваем себя: «А какое им дело?»

Тот факт, что сила и власть исходят сверху, а не снизу, сделал советское общество гораздо более иерархическим, чем западные общества, как это ни кажется странным в отношении государства, которое гордится своей верностью пролетарскому делу. Положение на иерархической лестнице в советском обществе сверху донизу определяется силой. Решающим фактором, как откровенно выразился Ленин, является принцип «Кто кого?». Это — невысказанный вопрос, который русские всегда задают себе, вступая в какие-либо отношения друг с другом. Отсюда огромное значение, придаваемое строгому соблюдению иерархии на всех уровнях советского общества. Это проявляется, например, и в чрезмерном внимании, которое сами советские лидеры уделяют решению вопроса о месте каждого из них на групповой фотографии или на трибуне мавзолея Ленина, что и породило западную науку кремленологию. То же было и при царе. Уже несколько столетий назад западные послы в Москве должны были изучать значение икон, чтобы определить вес при дворе того или иного царедворца: важность иконы, которую он несет в официальной процессии, свидетельствовала о его чине и влиянии, и именно это, а не законы реальности или перспективы, диктовало художнику, изображающему такие процессии, расположение персонажей.

В настоящее время Запад изучил некоторые иерархические символы советской системы, но лишь немногие отдают себе отчет в том, как строго соблюдаются эти различия в действительности. Перед выборами в Верховный Совет в 1974 г., например, несмотря на отсутствие какого бы то ни было их политического значения, партийное руководство тщательно подготовило постановку этого спектакля, так что, по сообщениям «Правды», кандидатура Брежнева была выдвинута в 54 избирательных округах; следующие за ним по чину Подгорный и Косыгин выдвигались в 22; Суслов и Кириленко — следующие в ряду — в 10 и т. д., т. е. положение каждого из членов Политбюро на иерархической лестнице четко характеризовалось количеством избирательных округов, «выдвинувших» их кандидатуру. Каждый из кандидатов баллотировался, разумеется, лишь по одному избирательному округу, не имея конкурентов, и каждый выступил лишь с одной «предвыборной речью». И опять последовательность выступлений и значение города или района, где выступал каждый кандидат, почти точно соответствовало его положению в Политбюро; так, наименее значительные члены Политбюро выступали первыми в отдаленных периферийных городах, а Брежнев выступил последним, в Кремле, и его речь транслировалась по всесоюзному телевидению.

Эта приверженность к точному соблюдению иерархии пронизывает все уровни, все стороны советской жизни, являясь современным отражением тщательно продуманной и введенной Петром Великим системы 14 классов государственных чиновников. Не только политические деятели, но и ученые тщательно распределены по разрядам — сверху донизу: академики, члены-корреспонденты Академии Наук, директора институтов, профессора, начальники отделов, начальники лабораторий, доктора наук, старшие научные сотрудники и т. д. Для каждого разряда установлена не только своя шкала заработной платы, но и особые льготы на жилплощадь, а для работников высших разрядов — еще и право совмещать две должности и давать высокооплачиваемые консультации. Спортсмены также официально распределены по классам: заслуженный мастер спорта, мастер спорта международного класса, мастер спорта класса А, класса Б и т. д. В программах спектаклей и концертов, а также при объявлении отдельных номеров всегда называется звание ведущего актера, солиста, дирижера: «заслуженный артист РСФСР», «народный артист РСФСР» (немного повыше), «народный артист СССР» (самое высокое) и лауреат Ленинской премии или какого-нибудь международного конкурса. Мне доводилось бывать на транслируемых по телевидению концертах, во время которых каждый номер объявлялся с соблюдением всего этого ритуала, даже если исполнитель выступал повторно, а если присутствовали композиторы, то сообщали не только их звания, но и награды. Приверженность к церемониалу — национальная черта русских, и они любят эти помпезные титулы и символы заслуг точно так же, как американские мальчишки любят эмблемы, которыми отмечаются успехи скаутов младших групп. Русские страшно обижаются, если случайно забывают упомянуть их почетные звания. Мне вспоминается советско-американская пресс-конференция по торговле, на которой Дональд Кендалл из фирмы Пепсико представил Владимира Алхимова, заместителя министра внешней торговли СССР, сообщив его должность и подробную биографию. Он представил его более тщательно, чем сделал бы это в отношении любого американца. Но когда Алхимов поднялся, он прежде всего отметил, что Кендалл забыл упомянуть, что «я Герой Советского Союза» (присвоение этого звания примерно равноценно награждению Орденом Почета Американского Конгресса). Я часто видел на улицах участников войны, на штатской одежде которых красовались все их награды; точно так же Брежнев щеголяет своими медалями лауреата Ленинской премии мира, звездами Героя Советского Союза (военная награда) и Героя Социалистического труда (гражданская награда), которые сверкают у него на груди во время выступлений и важных церемоний. Американцы воспринимают это как нечто, странно напоминающее англичан с их пэрами, рыцарскими званиями и орденами.