Иэн Урбина - Океан вне закона. Работорговля, пиратство и контрабанда в нейтральных водах

Полезную информацию о ситуации в сомалийских водах и взаимосвязей незаконного рыбного промысла и частных охранных служб см.: see Peter Bauman, “Strategic Review of the Trust Fund to Support Initiatives of States Countering Piracy off the Coast of Сомали,” Bauman Global (2016); “First Hijacking of a Merchant Vessel by Somali Pirates in Five Years,” Oceans Beyond Piracy, 2017; Sarah M. Glaser et al., “Securing Somali Fisheries,” Secure Fisheries, 2015; Saciid Jamac Maxamed, “Maraakiibta Thailand ee sita calanka Jamhuuriyadda Djabuuti,” Federal Republic of Somalia, Ministry of Fisheries and Marine Resources, Office of the Deputy Minister, 2017; Said Jama Mohamed, “Thailand Fishing Vessels Carrying Djibouti Flag,” Federal Government of Somali Republic, Ministry of Fisheries and Marine Resources, 2017; “The Somali Fisheries Sector: An Export and Domestic Market Assessment,” US Aid from the American People: Somalia Growth, Enterprise, Employment & Livelihoods Project, 2016; “Sustainable Seafood and Responsible Investment,” Sustainable Fisheries Partnership, Avista Investors, and Principles for Responsible Investment.

Обширная информация о рыболовном флоте семьи Сангсукиам содержится в книге: “Turn the Tide: Human Rights Abuses and Illegal Fishing in Thailand’s Overseas Fishing Industry,” Greenpeace Southeast Asia, Dec. 15, 2016. Одна из трудностей в расследовании преступлений на море состоит в разнобое при записи имен людей и названий судов на языках, иностранных для восточных стран. Например, в документах, относящихся к семейству Сангсукиамов, FISH-i записывает фамилию «Sangsukiam»; такое же написание я встречал на нескольких сайтах судовых регистров и использую сам. А вот Гринпис, Интерпол и официальный Таиланд используют форму «Saengsukiam». Фамилию Сангсукиам носят три брата – Вичаи, Ванчаи и Суванчаи. Семейству принадлежат две крупных рыболовецких компании (Seavic и Chainavee), контроль над которыми в той или иной степени осуществляют все три брата. Проблема транслитерации встает особенно остро, когда дело касается международных усилий по наблюдению за китайскими, тайваньскими и таиландскими судами, поскольку запись их названий на английском языке может осуществляться в нескольких вариантах. Поэтому многие официальные лица, защитники прав человека и природы призывают присваивать каждому судну уникальный идентификационный номер, который нельзя будет изменять.

От innuendo – косвенный намек и insinuation – инсинуация; confirmative – подтверждающий. – Прим. пер.

Предыстория обретения этими таиландскими судами флага Джибути частично взята из записанного на пленку разговора моего источника с Крисом Уорреном, американцем, работавшим в морском регистре Джибути. Уоррен был очень недоволен, так как, по его словам, ему как иностранному агенту полагались исключительные права в брокерских сделках по присвоению судам джибутийского флага, но из сделки по «сомалийской семерке» его исключили. Аудиозапись встречи, состоявшейся в июне 2017 г. на ужине в ресторане в Остине, мне передал источник, присутствовавший там. Уоррен, рассчитывавший во время этой встречи убедить моего информатора передать под флаг Джибути еще несколько судов таиландских собственников, подчеркнул, что он не одобряет жестокого обращения с экипажами и никак не связан с комплектованием команд «сомалийской семерки». Однако при этом Уоррен не упустил случая обмолвиться, что регистр не будет вмешиваться в вопросы условий труда. Информацию, содержавшуюся в этой аудиозаписи, я впоследствии проверил у другого источника из регистра Джибути для уточнения деталей.

Этот флот с его предполагаемой причастностью к торговле людьми, незаконному промыслу и другим злоупотреблениям стал для меня навязчивой идеей. К 2018 г. я занялся новыми журналистскими проектами для The New York Times , но по-прежнему старался распространять информацию по этой теме, публикуя “Questions & Leads Alerts” на моем личном сайте и в Twitter. В конце концов то, что осталось от «сомалийской семерки» после того, как два ее судна задержали на Мальдивах, а одно арестовали в таиландских водах, было переименовано в «Аль-Весам» с разными номерами. Суда перевели под сомалийский флаг, операторы набрали новые команды – по большей части опять из камбоджийцев. Уже в конце 2017 г., я вновь начал получать от правозащитников из Сомали, Таиланда и Камбодже просьбы о помощи, связанные с этими судами. Поводы были прежними: кого-то из нанятых не предупредили, что работать придется за пределами вод Таиланда; несколько человек просили, чтобы их забрали с судна и доставили домой. Обзоры по этой теме приведены у меня в документах “Questions & Leads Alerts”, дополнительные материалы см.: Ian Urbina, “The Somali 7: Fisheries Crimes Exposed by Open-Source Reporting,” Safina Center, Aug. 30, 2018.

В 2007 г. «Ниссин-мару» протаранило принадлежащее «Морскому дозору» судно «Сэм Саймон», преграждавшее путь японскому танкеру-заправщику. «Саймон» остался на плаву, но японская плавбаза пробила борт в машинном отделении, помяла корму и сшибла радиоантенну. В 2010 г. судно «Морского дозора» «Ади Джил» утонуло после столкновения с японским китобойцем. После этого капитан «Ади Джил» провел пять месяцев в япgонской тюрьме, несмотря на то, что национальное агентство по охране новозеландских вод констатировало, что в столкновении были в равной степени виноваты оба судна.

Сотрудники и сторонники «Морского дозора» в беседах почти всегда задают мне один вопрос: если в Японии китобойный промысел ведется только в научных, а не в коммерческих интересах, тогда почему чуть ли ни все добытое китовое мясо уходит в рестораны? Критики «Морского дозора» отвечают вопросом на вопрос: если ряд стран, например, Австралия, сочли силовые акции «Морского дозора» по отношению к китобойным судам преступными деяниями, почему же власти не арестовывают эти суда при заходе в их порты?

“Japan Ordered to Immediately Stop Whaling in Антарктика as International Court of Justice Rules Program Was Not Carried Out for Scientific Purposes,” Australian Broadcasting Corporation, March 31, 2014.

О деятельности Вотьера см.: Steve Boggan, “Japanese Sue over Whale-Killing Pictures,” Independent, Dec. 12, 1995; Andrew Darby, Harpoon: Into the Heart of Whaling (Cambridge, Mass.: Da Capo Press, 2008); Alexander Gillespie, Whaling Diplomacy: Defining Issues in International Environmental Law (Gloucestershire, U. K.: Edward Elgar, 2005); “Japan: Electrocution of Whales Exposed by Journalist,” Associated Press Archive; “Japan to Phase Out Lance,” Irish Times, Oct. 24, 1997; Mark Votier, “One World: An Environmental Awareness Program for the Pacific,” interview by Carolyn Court and Lisa Harris, Whales.org, April 1996.

С историей китобойного промысла я знакомился по следующим источникам: “A Brief History of Norwegian Whaling,” Norwegian American, June 15, 2015; Agence France-Presse in Tokyo, “Whale Meat on the Menu at Japanese Food Festival,” Guardian, Oct. 9, 2015; Sandra Altherr et al., “Frozen in Time: How Modern Norway Clings to Its Whaling Past,” Animal Welfare Institute, OceanCare, and Pro Wildlife, 2016; Australian Antarctic Division, “25 Years of Whale Protection in Australia,” Australian Government, Department of the Environment and Heritage, 2006; James Brooke, “Yuk! No More Stomach for Whales,” New York Times, May 29, 2002; Joan Pauli Joensen, Pilot Whaling in the Faroe Islands: History, Ethnography, Symbol (Torshavn: Faroe University Press, 2009); Keith D. Suter, “Australia’s New Whaling Policy: Formulation and Implementation,” Marine Policy 6, no. 4 (1982); Johan Nicolay Tonnessen and Arne Odd Johnsen, The History of Modern Whaling (Berkeley: University of California Press, 1982); “Whales and Hunting,” New Bedford Whaling Museum.