Айн Рэнд - Голос разума. Философия объективизма. Эссе

Хочу добавить, что в СМО есть и хорошие врачи (и что некоторые больницы лучше других). Однако чаще всего этих врачей беспощадно эксплуатируют. Они добросовестны и потому работают больше, чтобы восполнить хроническую нехватку персонала. Они не уступают капризным и глупым решениям по урезанию затрат, а борются с администраторами, когда чувствуют свою правоту. Часто их работа превращается в череду «схваток», создающих им ореол тяжелых сотрудников, виновных в растущих издержках, в то время как их более мягкие коллеги уступают системе, делают так, как им говорят, и легко ко всему относятся. Раз за разом лучшие медицинские работники вмешиваются в работу своих неконфликтных коллег, стараются исправить их ошибки, подчистить за ними мусор и спасти их пациентов. Однако наступает день, когда у хороших врачей кончается терпение.

Один врач из СМО в штате Калифорния, компетентный терапевт и крайне добросовестная женщина, рассказала мне следующую историю: «Как-то раз я просматривала стопку кардиограмм и увидела одну, явно несоответствующую норме. Я знала, что человека надо на скорой привезти в больницу для повторного теста и возможной госпитализации. Затем подумала: пятница, конец рабочего дня, прием пациента займет около полутора часов, а мне никто не заплатит за сверхурочные. Да и кто узнает о ситуации, если я подожду до понедельника? На секунду я задумалась: а не бросить ли все и не уйти ли домой, но отголоски совести заставили меня устало набрать номер пациента. Такие события происходят постоянно, и не только со мной, и часто врач делает выбор, отличный от моего». Вы видите, что происходит в условиях, когда врач наказывается за добродетель или лишается всякого стимула, духовного и материального, включая гордость за свои способности и оплату своего труда? Хотели бы вы, чтобы ваша кардиограмма оказалась на столе у такого врача? Такое может случиться. И не только с вами.

Заниженные стандарты, естественные для государственной медицины, распространяются по всей медицинской системе США. Новый подход в лечении не ограничивается пациентами Medicare или СМО и совсем скоро перейдет к частным врачам, которые ведут своих, частных, оплачивающих их услуги пациентов. Тому есть много причин. Самая очевидная – давление со стороны таких страховых компаний, как Blue Cross and Blue Shield. Теперь больницы взимают более высокую плату с частных пациентов, чтобы как-то возместить свои потери. Как результат, частные страховые компании требуют, чтобы система ГОД стала универсальной и применялась ко всем типам пациентов. Они хотят, чтобы отныне страховые выплаты осуществлялись согласно заранее установленным ценам, как это делает программа Medicare, что поставит медицину всей страны – всех врачей, пациентов, все заболевания – в положение пациента с сердечным приступом, которого мы обсуждали. Его судьба станет судьбой каждого, и стандарты американской медицины просто исчезнут.

Если требования страховых компаний вас удивляют, то вспомните: сегодня в США нет по-настоящему частных страховых компаний. Все, что мы здесь находим, – это защищаемый и управляемый государством картель. Его цель – не свобода, а деньги, идущие от поблажек со стороны правительства, и строгий контроль над медицинскими расходами.

В конце концов Medicare придет к полностью социализированной медицине.

Теперь вы видите абсурдность заявлений о том, что оплата государством счетов за лечение не повлияет на свободу врачей или качество оказываемых услуг. Государственное финансирование неизбежно отрицательно влияет на любую частную услугу. Коммунизм, по сути, не что иное, как финансирование со стороны государства. Советская Россия оставляет врачам и всем остальным возможность мечтать и фантазировать в собственных головах, ведь все финансирует государство, то есть берет под контроль все материальные средства существования своих граждан. Порабощение страны и исчезновение стандартов – логичное следствие таких действий.

Теперь позвольте мне вернуться назад и ответить на возражение. Я придерживаюсь той точки зрения, что причина растущих цен на медицинское обслуживание кроется в государственном финансировании медицины. Однако многие утверждают, что причина – в быстром развитии медицинских технологий, таких как компьютерный томограф или сложнейшее диагностическое оборудование, например МРТ. Такие люди стремятся ограничить технологии или вообще от них отказаться.

Технология сама по себе не поднимает цены: обычно она уменьшает затраты и улучшает качество жизни. Пример – автомобиль и компьютер: в начале изобретение стоит дорого, и лишь немногие могут себе его позволить. Изобретатели и бизнесмены продолжают свою работу и стремятся к прибыли от взаимодействия с большим количеством потребителей. В конечном счете находятся более дешевые способы производства. Постепенно цена падает до уровня доступной для человека со средним доходом. Никто не ободран до нитки, все в плюсе.

Источник национального банкротства в медицине – это не технологии сами по себе, а их внедрение через указание со стороны государства, а не через принцип спроса и предложения. Новейшее медицинское лечение (включая непозволительно дорогие изобретения и процедуры, такие как пересадка печени и длительный диализ) теперь финансируется из бюджета для всего населения во имя эгалитаризма. Результат – невероятный уровень расходов, намного превышающий финансовые возможности большинства людей. Эти расходы особенно видны в отношении неизлечимо больных, которые практически всегда подпадают под действие одной из финансируемых государством страховых программ. Согласно экспертным оценкам, 1 % ВВП США тратится на умирающих в последние недели их жизни. А еще половина всех расходов, связанных с лечением, приходятся на последние шесть месяцев жизни человека.

В свободном обществе выбирали бы вы: хотите ли вы в чем-то ограничить себя, отменить отпуск, забыть на несколько лет про удовольствия, чтобы на несколько месяцев продлить себе жизнь в палате интенсивной терапии? Если да, то в условиях капитализма никто не будет вмешиваться. Вы можете копить всю жизнь и швыряться деньгами в больнице, пока будете умирать. Я бы не стал. Меня не волнует, что какой-то миллионер будет жить на несколько месяцев дольше меня благодаря оборудованию, которое я не могу себе позволить. Я бы лучше сводил концы с концами, наслаждался жизнью и умер бы чуть раньше. В свободном обществе мое решение не мешает вашему суждению: каждый человек делает и финансирует собственный выбор. Здесь моральный принцип предельно прост: у человека есть право поддерживать свою жизнь, но при этом нет права грабить других. Если он не может позволить себе лекарство будущего, он должен научиться принимать факты реальности и с ними жить.