Лодевейк Грондейс - Война в России и Сибири

Снова привели обвиняемых, им зачитали смертный приговор. Исполнение в тот же вечер. Попов, стоя очень прямо, спросил:

– Могу я обжаловать приговор?

Председатель суда ответил:

– Нет.

Офицеры развернулись, и их повели к коменданту города. Грант попросил меня подождать его, а сам пошел с приговором к атаману. Через полчаса он показал мне приговор с его подписью. Предложил мне присутствовать при казни. Я отказался: послушные пули по ночам выделывают иной раз разные фортели.

Грант уверил меня, что оба приговоренных будут сегодня в 8 часов разжалованы перед строем роты, а затем со связанными за спиной руками переданы в ведение контрразведки, которая и будет ими заниматься. Им будет предоставлена возможность исповедоваться, и в 10 на грузовом автомобиле их отвезут к месту расстрела в десятке верст от города. Друзья и родственники не получат разрешения хоронить их в освященной земле. Растаявший снег обнажит побелевшие кости среди десятков тысяч скелетов на этом пустынном поле, о существовании которого жители Читы узнали по тучам ворон, собирающихся над холмами [414].

Отправление военной миссии в Сибирь являлось просто-напросто следствием внешней политики французского правительства. И продиктовано оно было в первую очередь военными нуждами.

Заключив Брест-Литовский мир, Советы поначалу колебались в выборе между воюющими сторонами, но с апреля 1918 г., после победы Центральных стран, окончательно заняли враждебную позицию по отношению к союзникам [415]. Немецкие военнопленные под командованием немецких офицеров, подчиняющихся немецкому Генеральному штабу, влились в Красную армию [416]. Союзные войска (чехословацкие, польские и т. д.), направлявшиеся на Западный фронт, были остановлены и разоружены по приказу Москвы [417]. Все выглядело так, что Советы собираются открыть на берегах Тихого океана и в Китае новый фронт Мировой войны.

Французы не собирались посылать войска. Сибирь, край, не знавший рабства, восставала против новых хозяев. Правительство Уфы располагало армией примерно в 150 000 человек [418]. Предприимчивые офицеры – Семенов, Калмыков – организовывали боевые отряды, которые с успехом воевали. Французское правительство собиралось способствовать национальному движению, опираясь на долгие братские военные отношения с Россией. Оно не хотело оставлять на волю случая великолепный патриотический порыв в то время, как законный правитель оставался к нему безучастным, а руководили им несколько краснобаев и мелких кондотьеров. Им нужно было помочь, их нужно было направить. Необходимо было спешить, чтобы не опоздать безнадежно. Уже в марте англичане проявили инициативу и стали финансировать Семенова, к этой инициативе присоединились французы, затем японцы. В Париже узнали о миссии генерала Нокса, которого английское правительство отправило в Сибирь для организации там новой русской армии, только после его отъезда. Остаться безучастным в этот решающий момент было бы непоправимой ошибкой.

По решению [Ж.] Клемансо 25 июля 1918 г. генералу [М.] Жанену, назначенному главнокомандующим Чехословацкой армии, было поручено организовать в Сибири и России заградительный барьер, который соединит Архангельский фронт с фронтом на Черном море, против большевизма [419]. Ему вменялась также в обязанность охрана Транссибирской железной дороги – единственного пути сообщения сибирского правительства с остальным миром. Генерал Жанен должен был взять на себя командование правительственными войсками и многочисленными иностранными отрядами (чехословацкими, югославскими, сербскими, польскими, румынскими, латышскими). Поскольку все пребывало в неопределенности и не было оснований сомневаться в боеспособности новой русской армии, генерал Жанен собирался сделать попытку привлечь японское правительство (предполагая, что оно к этому расположено) к расширению интервенции, которая до этого была ограничена Дальним Востоком.

Генерал Жанен ехал в Сибирь через Соединенные Штаты и отметил отсутствие энтузиазма у американского правительства по поводу боевых действий в Сибири.

Русские отделы департаментов единодушно стояли за мощную интервенцию, направленную против Советов. Президент [420], прислушиваясь к советам судьи [Л.] Брэндайса и полковника [Э.] Хауза [421], отказался увеличивать численный состав экспедиционного корпуса (7700 человек гарнизона Гонолулу под командованием генерала [У.] Грейвса [422]), который должен был быть отправлен, чтобы уравновесить военные силы японцев. Представителям союзных сил в Вашингтоне не удалось переубедить президента [423]. В меморандуме от 28 сентября президент, дорожа своей особой позицией, обозначил для союзнических правительств сферу вторжения американцев в Сибирь: восточная часть Урала [424]. Высшие финансовые круги в этот момент были заняты другими проблемами, газеты не имели никакой позиции в сибирском вопросе, и то, что называют общественным мнением, также отсутствовало. Бывший президент [Т.] Рузвельт, с которым я имел честь вести долгие беседы сначала в Гарвард-Клуб, а затем в Ойстер-Бей, начал с первых чисел октября публикацию серии статей, направленных против политики президента Вильсона, и просил, чтобы на Западный Урал был отправлен генерал Леонард Вуд с 50 000 кавалеристов, пребывающих в праздности на Дальнем Западе. Республиканская партия на какое-то время сплотилась вокруг своего прозорливого главы, но не выработала никакого широкого и системного взгляда на события, ограничившись только внутренней политикой. После смерти Теодора Рузвельта Республиканская партия будет упрекать президента Вильсона за сибирскую авантюру и потребует полного возвращения войск и миссий.

В Японии генерал Жанен встретился с определенными трудностями. Японское правительство не горело желанием увеличивать свои вложения в Сибирь. Поначалу японцев отстранял от деятельности в Сибири генерал Хорват, затем, когда французы и англичане пригласили их участвовать в интервенции, американское правительство ограничило ввод их войск 17 000 человек [425]. Перед нашими глазами разыгрывался грустный спектакль: русские военные в согласии с английскими и французскими представителями во Владивостоке и Токио умоляли Японию отправить минимальное количество войск: три дивизии, а американское правительство, решившее ничего не делать, возражало изо всех сил против помощи, запланированной японским Генеральным штабом. Покинув Японию (9 ноября 1918 г.), генерал Жанен, не прекратил деятельности в пользу японской интервенции на западе от Байкала. Ему удалось договориться с местными японскими властями, и было решено отправить три японских полка к Омску. Эта помощь могла бы кардинально изменить судьбу нового русского государства. Переворот 19 ноября, приход к власти адмирала Колчака, враждебного Семенову, очень холодно относящегося к Японии и находящегося под большим влиянием английской миссии, изменил ситуацию. Войска не были отправлены.