Юрий Радеев - Основатели кибернетики. История кибернетической мысли

Профессором МГУ Андрей Колмогоров стал в 28 лет, а академиком – в 35. Это был стремительный взлет

Самые яркие годы «Лузитании» оставались позади, чему способствовали несколько трагедий: в 1919 году от тифа умирает талантливый Михаил Суслин, в 1924-м в Нормандии тонет Павел Урысон. Отношения между лузитанами и их учителем постепенно становятся более холодными: их остужают и разные области интересов (Лузин воспринимал увлечения студентов другими отраслями математики как измену общему делу), и обвинения в плагиате и присвоении чужих результатов. Через несколько лет ученики назовут поведение своего бывшего учителя «этически неприемлемым» и разочаруются в нем.

Сказать правду, не самая приятная страница в истории математики – «дело Лузина». В начале 1930-х был арестован, сослан и умер в тюрьме учитель Лузина Дмитрий Егоров, близкий к религиозному мистику Павлу Флоренскому. В 1936 году Николай Лузин, тогда уже академик, был обвинен в «занятиях антисоветской математикой» и «низкопоклонстве перед Западом», в плагиате и присваивании чужих научных результатов. Кампания против Лузина была развернута в газете «Правда», состоялось даже заседание особой комиссии, разбиравшей дело Лузина.

Впоследствии скажут, что именно «дело Лузина» стало предвестником разгрома генетики, ареста Вавилова и опыта перевода научных дискуссий в «идеологическую плоскость» – проще говоря, ареста и преследования научных оппонентов.

Тридцатые и сороковые годы – время творческого расцвета Андрея Колмогорова. Он меняет представление, возможности и аппарат алгебры, геометрии, функционального анализа, создает целые отрасли математики, решает давно известные проблемы и ставит задачи, которые определят развитие науки.

«Ньютон – Эйлер – Гаусс – Пуанкаре – Колмогоров: всего пять таких жизней отделяют нас от истоков нашей науки». – Владимир Арнольд, математик

В 1941 году Колмогоров, уже академик, получает Сталинскую премию, статусную награду своего времени. Вместе с Павлом Александровым он селится в Комаровке, в деревянном доме неподалеку от Мамонтовки, старинного дачного направления Москвы.

Здесь, в бывшем доме Константина Станиславского, они будут жить до старости: заниматься не соревновательным спортом, а физкультурой, выстраивая себя как физически совершенную личность, гулять, работать, читать стихи, ходить на лыжах, купаться, слушать классическую музыку и приглашать в гости – чтобы говорить о математике с гостями.

Это была новая «Лузитания» – с молодыми студентами и аспирантами, с коллегами и товарищами. Аспиранты и студенты, бывавшие у них в гостях, вспоминают, как Колмогоров и Александров говорили, что целью занятий наукой должны быть не карьерные помыслы, не нацеленность на практические приложения и даже не польза для общества. Целью науки должен быть поиск научной истины и ощущение восторга, когда она открывается перед исследователем.

Высокими идеями математического просвещения руководствовались Колмогоров и Александров, когда в 1935 году организовали в Москве первую математическую олимпиаду для детей (в 1934 году в Ленинграде первую математическую олимпиаду провел Борис Делоне). Это помогло заложить фундамент международных математических олимпиад.

Колмогоров становится знаменит и особым образом жизни, постоянными занятиями физкультурой и походами – по Карпатам, Кавказу, Крыму и Альпам, сплаву по речкам и на байдарках, зимними лыжными прогулками по 40—50 км, плаванием в ледяной воде и заплывами в реках и морях по 40—50 минут.

Про него рассказывают удивительное: про его феноменальную память, например, говорят, что он помнил наизусть всех римских пап. Мог подробно рассказать, как пройти из Пекина в Ленинград со всеми встречными городами и речками. Знал и любил Пушкина, Моцарта.

В 1941 году Колмогоров решает прикладную задачу по баллистике, даёт определение наивыгоднейшего рассеивания снарядов при стрельбе.

После войны он продолжает заниматься наукой, преподавать, заниматься с аспирантами и решать научные задачи – возглавляет кафедру математической логики и какое-то время даже механико-математический факультет МГУ.

В сороковые-шестидесятые Колмогоров – первый или один из первых математиков мира. На одном из заседаний Московского математического общества Павел Александров сказал, что сейчас, то есть в семидесятые годы, только Колмогоров понимает всю математику. И не только её: Колмогоров один из немногих современных математиков, который открыл физические законы (закон Колмогорова – Обухова) и целое направление в физике – теорию турбулентности.

К 1960-м Колмогоров – Герой Социалистического Труда, лауреат Ленинской и Сталинской премий и кавалер орденов Ленина, член тридцати международных академий. По его плану приходит время заняться реформой педагогики.

После войны в СССР начали проводить и олимпиады по физике: ядерная программа и бомба нуждались в сильных физиках. Математик Андрей Колмогоров и физик Исаак Кикоин убедили советских лидеров, что физико-математические спецшколы необходимы стране, чтобы выигрывать гонки в космосе и вооружениях. В 1963 году в СССР вышло постановление об учреждении математических школ-интернатов, и в декабре они открылись в Москве, Киеве, Ленинграде и Новосибирске.

В августе 1963 года Колмогоров провел в поселке Красновидово летнюю математическую школу для победителей и призеров Всероссийской математической олимпиады. Сам академик и его аспиранты вели занятия, читали лекции и водили учеников в походы по окрестным лесам, соблюдая пропорцию – поэзия, физкультура, прогулки и математика – и тем самым создавая необходимую, по мысли Колмогорова, среду для развития талантов. 19 юношей были отобраны для учебы в 18-м физико-математическом интернате при университете – сегодня мы знаем его как школу-интернат СУНЦ МГУ имени Колмогорова.

Он стремился обновить образование, сделать его более совершенным, приблизить его к нуждам физики, ввести подростков в круг современных понятий математики, доступных их пониманию. Он счел нужным ввести элементы математического анализа, о чем мечтали выдающиеся педагоги и ученые еще в XIX веке.

Он считал необходимым познакомить учащихся с элементами теории вероятностей, так нужной физикам, инженерам, биологам, медикам, социологам и философам, элементами теории множеств и началами математической логики. Значительное большинство учителей, обладающих знаниями и опытом, горячо поддержали инициативы Колмогорова.

Программу школы разрабатывал сам Андрей Николаевич, от Дальтон-планов индивидуального обучения до новой школьной программы. Математика преподавалась как в вузе, лекции читали ученые. В колмогоровской школе был курс истории Древнего мира по университетской программе, было больше уроков физкультуры, читали лекции о музыке, изобразительном искусстве, древнерусской архитектуре, были походы – пешие, лыжные или лодочные. Позже эта система будет в той или иной степени воспроизводиться в знаменитых матшколах России. Но в СССР середины XX века это было что-то невероятное.