Александр Севастьянов - Российское искусство новейшего времени

Надо отметить сразу же, что т.н. «Запад» – цивилизация белых европеоидов – представляет собой, несомненно, нечто единое в своем многообразии. Еще Монтескье, знаменитый философ XVIII в., заключил: «Европа – единая нация, состоящая из многих», а его коллега ХХ века Ортега-и-Гассет уточнил: «Для всех этих народов, именуемых европейскими, жить означало всегда… – двигаться и действовать в общем пространстве. Другими словами, для каждого из них существовать означало сосуществовать с остальными… У этого единства все признаки общества: существуют европейские нравы, европейские обычаи, европейское общественное мнение, европейское право, европейская политическая власть».

Является ли Россия частью Запада, стала ли русская культура дочерью этой цивилизации или ее падчерицей, все ли основные ценности и стандарты ее приняла или готова предложить альтернативу некоторым из них? Выше я отчасти ответил на этот вопрос в общем, теперь расставлю акценты.

Важно отметить: современная западная историография упорно и категорически отказывает русским в европейскости. И говорит о том, что да, поляки – это еще часть Европы, история Польши и Европы сплетены-де в единое целое. А Россия – извините, никогда Европой не была, не является и никогда ею не будет. Например, известный историк Мариотт так прямо и утверждал: «Россия не является и никогда не являлась членом европейской семьи. Еще со времен падения Римской империи и миграций вследствие завоеваний викингов и тевтонцев, между скандинавами, англичанами, немцами, французами, иберами и итальянцами сложилась определенная степень родства, несмотря на все значительное различие в их развитии. Даже Польша, благодаря своей приверженности западной форме христианства, имела некоторое родовое сходство с Европой. Россия же нет» 7 7 Sir J.A.R. Marriott. Anglo-Russian Relations, 1689—1943. – 2d ed. – London, Methuen & Co., 1944. – Р. 1. .

Эта точка зрения сейчас достаточно часто выражается и европейской, и американской историографией. Но с нею солидарны и многие русские мыслители; можно вспомнить слова историка Василия Ключевского: «Россия никогда не была „чисто европейской“ державой, да и в будущем вряд ли ею станет».

Необходимо действительно понимать, что есть многие десятки позиций, по которым русская ментальность весьма расходится с европейской и вообще западной. И остерегаться, чтобы в дальнейшем очевидные моменты общности не заслонили и не вытеснили из нашего сознания эти существенные различия, не позволяющие смешивать отечественную культуру с западной до степени неразличения.

По недостатку места эту тему нельзя раскрыть здесь во всей подробности. Интересующихся отсылаю к фундаментальной монографии Ксении Касьяновой «О русском национальном характере» 8 8 Ксения Касьянова (В. Ф. Чеснокова). О русском национальном характере. – Москва, Академический проект – Екатеринбург, Деловая книга; 2003. Есть многие издания этой культовой для своего времени книги известного социолога и культуролога, еще в 1980-е гг. покорившей самиздат. До недавнего времени считалось, что книга исчерпала проблему; сегодня ее порой критикуют, но полноценного альтернативного исследования пока не имеется. . А также к учебному изданию Аллы Сергеевой «Какие мы, русские?» 9 9 Сергеева А. В. Какие мы, русские? (100 вопросов – 100 ответов). Книга для чтения о русском национальном характере. – М., Изд-во ЗАО «Русский язык», 2010. . Сергеева – кандидат филологических наук, многие годы работала в МГУ им. М. В. Ломоносова, а также в университетах разных стран мира (во Вьетнаме, Польше, Австрии, Финляндии, Франции). Ей постоянно приходилось, работая с иностранными студентами, сталкиваться с множеством нестыковок между архетипами, традициями, ценностями, установками, нормами поведения, национальным характером людей Запада, европейцев, с одной стороны – и русских, с другой. Книга и написана в основном для иностранных студентов, чтобы помочь им адаптироваться в России, научиться смотреть на мир хоть немного русскими глазами, принимать нас такими, какие мы есть, не пытаясь мерить русского человека западным аршином, а тем более переделывать нас на свой салтык. Такова сверхзадача названной книги, продиктованная многолетней обширной практикой.

После 1991 года в России весьма умножилось количество лиц, которые наивно и совершенно неосновательно полагают, что между русскими и евроепейцами нет вообще никакой разницы, что «русские – это такой же европейский народ, как и все остальные» и что «мы не больше отличаемся от поляков и французов, чем они отличаются друг от друга». Книга Сергеевой, однако, устанавливает эти отличия по ста пунктам, не более не менее. Именно столько нестыковок, несовпадений насчитывает она, сравнивая среднестатистическое мировоззрение русских и европейцев. Именно столько разъяснений пришлось ей сделать, чтобы русский мир стал для молодого европейца более понятным и менее чуждым и враждебным. Знаменательно, что отвечая на вопрос: «Меняется ли русский характер со временем?», Сергеева совершенно верно замечает: «Архетип любого этноса в принципе мало подвержен резким колебаниям, какие бы события ни происходили в жизни народа. Ведь, как считал К. Г. Юнг, он предопределен биологически».

Так вот, ограничив предмет разговора кратким отличием русского архетипа от европейского, надо сосредоточиться лишь на трех важнейших моментах. Все они так или иначе связаны с восточным христианством, с православием. Это важно подчеркнуть, поскольку искусство – это всегда мировоззрение.

* * *

Во-первыхи прежде всего, следует отметить традиционный вероцентризмрусских людей. Так же, как для народов Ислама, но в отличие от людей Запада, для русских отношения с Богом от века стояли на главном месте в духовной жизни. Не научный, не философский интерес и даже не простая любознательность, а именно религиозный пафос двигал древнерусскою интеллигенцией – как читателями, так и писателями, художниками, архитекторами, переписчиками книг, учителями (которые все были церковного звания). Это центральное свойство русского человека со всей отчетливостью выявляется при анализе книжности допетровской Древней Руси.

Уровень грамотности древнерусских людей был чрезвычайно высок, на порядки выше, чем в Европе, практически всенароден. О чем свидетельствуют берестяные грамоты, а также эпиграфика – надписи на предметах 10 10 К ним примыкают надписи на камнях, в т.ч. межевых, и предметах (мечах, шлемах, поручах, серебряных слитках, монетах, печатях, антиминсах, змеевиках, иконах, крестах, панагиях, голосниках, деревянных цилиндриках для запирания мешков, венцах срубов, кирпичах, сапожных колодках, пряслицах, крышках от бочек, потирах, чашах, дискосах, амфорах, корчагах, чарах, братинах, глиняных горшках и др.). Древнейшей (1 четверть Х века) кириллической записью такого рода считается слово «гороухша» (т.е. горчица) на корчаге из Гнёздова. А древнейшей надписью на камне является знаменитый Тмутараканский камень, удостоверивший в 1068 г. по приказу князя Глеба Святославича ширину Керченского пролива. , а также граффити, т.е. записи, выцарапанные на стенах сооружений с XI века. Но что касается содержания духовной жизни, тут различие не в нашу пользу.