Л. Сержевская - Фактчекинг. Чеховы. Изнанка мифа

Дальше события развивались стремительно.

«Анна опять заболела влежку. Когда эта херомантия кончится? Что ни день, то огорошивание, и конца не предвидится. Прожил жизнь, не живя», – не скрывал досады и неприязни Александр. – Общий вид ее жалок. Худа, не питается, молока не может проглотить, лежит, сторона печени вздута. Постоянная рвота и голодание окончательно истощили ее. Смотрит совсем мертвецом. Глаза блещут неестественно, точно в них сконцентрировалась вся угасающая жизнь. Я не выдерживаю этого блеска: мне становится жутко, и я отворачиваюсь…»

«Состояние духа ее – невозможное. Я произведен в такие подлецы, испортившие ее жизнь, что повесить меня мало. В общем такой хаос, такая чертовщина, что у меня голова кругом. Суди ты сам птичьими мозгами: меня нет целые сутки дома, прислуга не успевает удовлетворять капризам и бесит больную невольно. Прихожу из редакции – новая беда: подай ей ту подлую женщину, на которой я хочу жениться и которая намерена во имя своих будущих детей отравить Кольку. Всю ночь до утра бьешься и не находишь себе места».

Александр жалел себя, сетовал на судьбу: «Живется по обыкновению лохудренно и беспокойно. Все начинает противеть. Приятно сидеть только у осколочных дам, как у бесхитростных дынек» . Слов сострадания к умирающей жене он не находил – только обвинения:

«Лучшие годы моей юности истерзала своей ревностью полусумасшедшая, душевно-больная Анна Ивановна».

Семь лет назад он сошелся с ней наперекор семье, теперь же, надев маску мученика, скулил в письмах:

«Я не заслужил ордена св. Анны, а он повешен мне на шею, и я ношу его в праздник и в будень» 41 41 Эту метафору – Анна на шее – Чехов использовал для своего знаменитого рассказа. . И в дальнейшем он будет не единожды повторять этот свой слоган:

«Найдется ли хоть один другой такой дурак в мире, который, подобно мне, мог бы так испортить себе жизнь, повесив на шею орден Анны (ныне покойной)».

Что прикажете делать с человеком, который наделал всяких мерзостей, а потом рыдает.

Чехов. «Записные книжки»

А Анна всё не умирала, и ее муж, демонстрируя высшую степень черствости, цинично писал:

«Анна тянет предсмертно-смертельную канитель».

«С Анной дело затянулось. По толкованиям врачей Анна может умереть через неделю, а может протянуть в таком лежачем положении и годы. Выходит нечто продлинновенное, неопределенное и скверное, озлобляющее и угнетающее с развязкой где-то в будущем столетии. А хуже всего то, что работать не всегда возможно свободно. А на меня возложены загородные театры и кабаки. Чуть опоздаешь ночью, беда: Анна всю ночь не спит и боится без меня умереть».

Да, Анна не спала, но страх умереть в отсутствии мужа при чужих людях уже ушел. Теперь в ее агонизирующем мозгу то и дело возникало лицо Гавриила Александровича 42 42 Г. А. Хрущов-Сокольников переживет бывшую жену на два года. , его отчаяние и слезы, обида и отказ вновь принять её; умоляющие взгляды брошенных ею детей, Наденьки и Шурки – что с ними, где они? Пыткой всплывала в памяти счастливая и беззаботная жизнь: веселые поездки семьей в имение, за границу, бонны и гувернантки у детей, журфиксы в московской квартире. Весь этот праздник, который она так легкомысленно и жестоко уничтожила, теперь проносился в ее бредовом сознании; и вдруг все перекрывало злое лицо человека, за которым она пошла от отчаяния, поверив ему, и который теперь стоял рядом и с ненавистью смотрел на нее, ругался, пьяно шатался, чем-то попрекал, а за стеной плакали их крошечные дети, чью трагическую судьбу она уже предвидела.

Но Анна не могла даже пошевелиться, а только стонала и металась по подушке.

В субботу, 28 мая 1888 года, Антон получил телеграмму:

«Сегодня в 4 ч. 15 м. дня Анна скончалась. После похорон я немедленно отвезу к тетке в Москву детей, а сам приеду к тебе в Сумы. Тогда переговорим обо всем. А теперь пока – будь здоров! Поклоны. Твой А. Чехов».

В этом – «пока – будь здоров!» – читается нескрываемая радость.

Сообщил Александр новость и брату Ивану:

«Иваша, драма сыграна. Занавес опущен. Одной жизнью стало меньше. Анна скончалась. Жесток был приговор благочестивого положительного человека: „Беззаконно живущие беззаконно и погибнут“. Исполнилось пророчество».

«Благочестивый положительный человек» – это, разумеется, Павел Егорович, которого Александр по своему малодушию не может не куснуть. Только отец тут ни при чем: сбылось не пророчество, – это был логический конец «разыгранной комедии» .

В «Котельнике и его супруге», рассказе о своей жене, написанном за два года до смерти Анны Ивановны, уже прорывается потаенная мысль Александра о единственно возможном варианте прекращения этой мучительной для него связи – смерти супруги. Покушением на ее убийство он и заканчивает рассказ.

В жизни Александр свою жену, конечно, не убивал – в прямом смысле слова. Он просто день за днем унижениями, ложью и оскорблениями, грубой нелюбовью изводил ее душу, разрушал здоровье и добился желаемого – Анны не стало. В народе это называется – свёл в могилу. Не случайно на панихиде подсознание подсунуло ему образ Иуды: «Так размочалились нервы, что самому Иуде на осине тошно» .

Но, как написал Александр сестре, только « мелкие неудобства ушли вместе с А.И. в могилу». Не мелкими – были его сыновья: «Я сдуру подумал сначала, что я свободен» . Ан нет.

За свободой вдовый Александр Павлович умчался на дачу к Антону в Сумы.

ЕЛЕНА

В мае 1888 года семья Чеховых отдыхала в Харьковской губернии, где на окраине Сум снимала флигель в усадьбе дворян Линтварёвых. В письме Суворину Чехов подробно описал это неординарное семейство: мать-старуху, которая « читает Шопенгауера и ездит в церковь на акафист» и ее детей: старшую дочь, врача с опухолью в мозгу, отчего она « совершенно слепа»; вторую дочь, тоже врача, старую деву «тихое, застенчивое, бесконечно доброе, любящее всех и некрасивое создание», мечтающее о своей семье; младшую дочь и двух сыновей.

Вот в эту компанию в начале июня и приехал полупьяный Александр Павлович, и был принят интеллигентными хозяевами с самым искренним сочувствием к его горю. Сам же вдовец поразил их своею необыкновенностью. Что и говорить – эксцентричный Александр умел производить впечатление, его слушали с восторгом.

Спьяну ли, по корыстному ли размышлению (дворяне, все-таки!), но едва прошел девятый день со смерти несчастной Анны, как Александр надумал сделать предложение руки и сердца второй дочери хозяйки усадьбы, Елене Линтварёвой, той самой старой деве, мечтающей о семейной жизни. Он изложил свои чувства на бумаге, и вдруг, неожиданно для всех покинул усадьбу, так и не передав послания «возлюбленной».