Игорь Герцев - 100 дней до весны. Как пережить зиму в Петербурге и не сойти с ума

Владимир Николаевич прилетел в Лондон в составе делегации от ленинградского Дома дружбы. На дворе буйствовал 1993 год. Страна катилась непонятно куда. Рубль обесценивался стремительно, были разрешены расчеты иностранной валютой. За двадцать долларов в ресторане можно было плотно поужинать вчетвером, ни в чем себе не отказывая.

Владимира Николаевича не пугала девальвация. Он был президентом частной страховой компании, в которой я тогда работал, и любил присловье итальянской мафии: «Какая разница, сколько стоит доллар? Важно, чтобы у нас было столько лир, чтобы мы могли купить любое количество долларов».

Русский человек за границей тогда был особенно заметен. И не только манерой одеваться, но и поведением. Неуверенной походкой, удивленным взглядом, бросаемым на витрины, неуклюжестью жестов, испуганной улыбкой. Это были люди, попавшие в сказку, но сомневающиеся в том, что они достойны такого счастья.

Вот и сейчас в холле гостиницы женщины в пальто с меховыми воротниками и мужчины в пыжиковых шапках опасливо жались к своим чемоданам в ожидании заселения.

Владимир Николаевич стоял в стороне. На нем было длинное серое в крупную клетку шерстяное пальто и широкополая шляпа. Всем своим видом он давал понять, что не в группе, а сам по себе. Для англичан он выглядел не менее дико, но его это не смущало.

Руководитель группы называл фамилии и вручал ключи от гостиничных номеров. Когда очередь дошла до Владимира Николаевича и он понял, что ему придется жить в двухместном номере со своим соплеменником, то был поражен. Он не удосужился прочитать условия поездки заранее и теперь метал гром и молнии. Неужели он похож на человека, который будет жить в двухместном номере? Неужели его считают не способным заплатить за отдельный номер? Неужели в гостинице нет для него номера suite, в котором он сможет насладиться заслуженным одиночеством?

Suite как раз освобождался, и его попросили подождать, пока горничная уберет комнату. В то время как участники делегации суетливо развозили чемоданы по своим номерам, Владимир Николаевич гордо мерил шагами холл.

Через полчаса руководителю группы позвонили с ресепшен, объясняя, что новый постоялец suite чего-то требует, но произносимый им набор английских слов не позволяет понять, что же ему нужно. Не могли бы вы помочь?

Руководитель группы, чудесная женщина, всю жизнь проработавшая в Доме дружбы, отправилась к Владимиру Николаевичу.

В двухкомнатном номере на журнальном столике стояла бутылка спирта «Royal», а на блюдце томился мелко нарезанный лимон.

– Что случилось, Владимир Николаевич? – с порога спросила Надежда Геннадьевна.

– Надя! Ну я же не могу пить один. Давай. – Он протянул ей полстакана разбавленного спирта. – За Лондон!

68 дней до весны

Каждый год я с некоторой завистью наблюдаю за тем, как Европа готовится к Рождеству. У нас его потеснил Новый год, ставший любимым народным праздником, а Рождество осталось праздником религиозным.

Конечно, это политически верное решение для многоконфессиональной России. И теперь у нашего великого многострадального народа вместо одного праздника – три: католическое Рождество, православное Рождество, а между ними – Новый год! А еще мы Хануку можем отпраздновать и Курбан-байрам. Мы ценим дружбу с братскими народами, любим и умеем отмечать праздники!

Прихожу я как-то к своему товарищу, поздравить его с Пасхой, и вижу за столом нашего одноклассника татарина. Он долгое время был правоверным мусульманином – исполнял намаз, покупал специально убитое мясо, отмечал мусульманские праздники.

– Христос воскресе, Олег! – говорю я приятелю. – Аллах Акбар, Илгиз!

– Воистину Акбар! – отвечает Илгиз, поднимает рюмку водки, и я замечаю бутерброд с салом в другой его руке.

Я с недоумением смотрю, как он одним махом опрокидывает рюмку, с наслаждением закусывает салом, расстегивает сорочку и гордо показывает висящий на шее массивный золотой крест. Крестился. Радость ведь вот! Братских народов союз вековой!..

И я подумал, что это ведь совсем не плохо – иметь два дня рождения в году и дважды отмечать их в разных компаниях. И не самый это большой грех – отметить Рождество дважды. Ведь еще Апостол призывал: «Всегда радуйтесь, непрестанно молитесь…»

Утром в подъезде я встретил двух мужчин. Один пытался встать на ноги, но ему это никак не удавалось, а второй (коуч, должно быть) его мотивировал:

– Вставай! Ты же мужик. Вставай на ноги! Мужик найдет в себе силы, встанет и пойдет! Вот уже дверь! Совсем близко.

Для меня так и осталось загадкой: должен ли мужик уметь контролировать происходящее и следить за собой или все-таки важнее овладеть навыком вставать на ноги и передвигаться в любых обстоятельствах?

Великая сила слова возымела действие. Человек, собрав остатки воли, приподнялся, прополз на карачках несколько ступенек и ввалился в свою квартиру. И то слава Богу!

67 дней до весны

Есть мнение, что основное различие в мировоззрениях западных (католики, протестанты) и православных христиан заключается в том, что для западной Церкви главный праздник – Рождество, а для православной – Пасха. Иначе говоря, для одних самым значительным событием является день, когда Христос родился для жизни земной, а для других – когда он воскрес для жизни Небесной.

Многие считают, что западные страны менее духовны, что их взаимоотношения с Богом перешли на уровень традиций и внешнего соблюдения ритуалов, потеряв ту искренность, которой так дорожим мы. Некоторые утверждают, что на Западе христианские ценности стали привычными элементами общественной культуры, утратив свой сакральный смысл. А с чего бы еще стал отмечать Рождество Гарри Поттер в магической школе Хогвартс? Это же чистейшей воды оксюморон.

Протестанты утверждают, что если ты не будешь достойно и честно трудиться здесь, на земле, не видать тебе Царства небесного. Православные же верят, что терпением, смирением и Благодатью можно быстрее достичь того же результата. Одни уверяют, что надо больше работать, ставить амбициозные цели, быть последовательным, работать над мотивацией, а другие предпочитают терпеть, молиться и ждать.

Кто прав? Я уверен, что и те и другие. И мне кажется, что энергию, которую мы тратим на поиск различий, лучше направить на поиски того, что нас объединяет. Если христиане не в состоянии договориться друг с другом, как нам могут доверять представители других религий?