Валерий Сабитов - В паутине заблуждений. Книга о небе, земле и людях на земле и небе

Здесь детально, применительно к человеку, реализуется бинарность бытия, наиболее глубоко и абстрактно выраженная в системе «Инь-Ян». В частности, в концепции одновременного тождества и различия в отношении Атман-Брахман.

Но диалектику Гегеля не понимают и те, кто как будто к ней устремлён. Я встретил в Сети такое высказывание любительницы литературы, логики и политики:

«Не то, что мните вы, природа» – это Тютчев не вам отвечал, вы-то ничего не мните, а Гегель, поддерживая точку зрения Шеллинга. Это для Гегеля она «бездушный лик». И как только появился дух, он от нее сразу оторвался, как от антитезиса.

По Гегелю, абсолютная идея решается отпустить сама себя из природы, где она прозябала в детерминизме, выпустить на волю. 13 марта 1830 года Тютчев был в восторге от встречи с ним, но как описать этот восторг, как не обратившись к тому же всеобщему, продолжая начатый спор с лучшим, по его мнению, умом Европы? Но на званом обеде не осмелился, а потом Гегель умер – в следующем году. 6 лет ушло на обдумывание, только в 1836 году появились эти строки:

Не то, что мните вы, природа:

Не слепок, не бездушный лик —

В ней есть душа, в ней есть свобода,

В ней есть любовь, в ней есть язык…

Под этим высказыванием получился такой диалог:

С. В.: Непонятно нам, на какой мировоззренческой базе созрело такое противоречие.

Тютчев выступил как пантеист. А Гегель субъективную диалектику разрабатывал как отражение Диалектики, независимой от Человека. И утверждал её как процесс приближения Человека к Абсолютному Духу. И Георг – человек религиозный, а не идеалист в платоновском смысле. Поэзия же – не Религия, и даже не философия.

О. Ч.: И как сказанное вами может противоречить встрече Тютчева и Гегеля – реальной и несомненно?

С. В.: Да пусть они встречаются… Дело не в этом ведь. А в несовпадении их картин мира. И также в том, что Гегель оперировал категорией «Абсолютный Дух», выражая Закон развития Мира и Человека. И по этому Закону нет в природе никакого самочинного сознания и души. И детерминизм у Гегеля – абсолютная зависимость всего от Закона, утвержденного Абсолютным Духом. Только Дух независим.

О. Ч.: И что с этим Тютчев как-то не так спорил?

С. В.: Да с кем спорить поэту? Ему бы излить своё понимание в мир и восхититься собой – и все дела. Но Гегеля ему никогда не воспринять и не понять.

О. Ч.: Так и ясно, что не понял, но поэтически поспорил. Дело в том, что освободясь из природного, дух из самой природы никуда не делся, но разве поэту объяснишь?

С. В.: Не только поэту это трудно объяснить. Особенно – если это на самом деле вовсе наоборот! Дух всегда свободен от материи!

О. Ч.: У Гегеля не всегда. Я этот момент изучала. Он изначально отделялся и постепенно становился свободным. Это основы идеализма.

С. В.: Во-1-х, идеализм весьма разнороден и противоречив. Нет какого-то единого идеализма. Во-2-х, идеалистом может быть и атеист. В-3-х, Гегель стоял на евангелической мировоззренческой позиции. А здесь об «освобождении» Духа нет и речи. Разве что об освобождении души человеческой – вот это да!

…атман есть брахман, брахман есть атман…

Встретившись годы назад, эта формула тут же проникла в мое сердце. Температура тела мгновенно повысилась, каждая клеточка завибрировала. И ослепительная, видимая молния пронзила организм сверху вниз. С того момента эта молния живёт во мне. Открылась восьмая чакра. А температура тела снизилась на полтора градуса ниже общепринятой нормы. И так держится с тех пор. И что вы думаете в связи с этим? Но к этой формуле мы еще вернемся.

Мы ведь твёрдо помним: вначале (и в Начале) было Слово. Что это значит? Первое: Всевышний творит Словом Своим. Второе: каждому явлению Творец определил имя. И в этом имени – суть явления. А потому исконные, коренные значения слов – волшебны. Они содержат то, что мы называем магией. Но люди текущего века увлеклись пустословием и забыли, где живет Мудрость. И слова потеряли значения-смыслы. Вместо «быть» пришло «казаться».

Немногие из читателей этой книги слышали об индийской логике Навья-Ньяя – наследнице древней, классической, о которой в мире и вовсе ничего не известно. Мы не знаем (и представить не в состоянии) как мыслили люди ведической цивилизации. Одно можно сказать точно – их разум значительно превосходил наш, столь нами хвалимый. Навья-Ньяя пока изучается и используется только в Индии, в нескольких университетах. Она не оперирует символами, а живёт внутри самого языка (санскрита). То есть использует языковые категории (узловые понятия). И по сути она семантична. Семантическая логика не совпадает с семиотической логикой, применяемой на Западе (то есть в «мировой» цивилизации).

Основатель Навья-Ньяя свой труд назвал: «Самоцвет категориального мышления». Но лингвистическим анализом она не ограничена, а оперирует отношениями между «вещами», то есть «знаниями», «очертаниями или цельными образами индивидуальной картины». Эта логика не допускает ложного «знания» ни на каком этапе процесса доказательства (исследования).

Старая «Ньяя» наверняка опиралась на стиль мышления, с помощью которого созданы были Веды (затем преобразованные в форму, понятную новому поколению; точнее – не совсем понятную).

Новая школа в нескольких аспектах напоминает логику Аристотеля и современную математическую. Абстрагирование процесса мышления в ней стало возможным и благодаря особенностям санскрита, в котором сложные логические цепочки могут быть выражены одним словом. Что и позволило оторваться от бинарности и перейти в многозначность. Диод-переключатель заменили на скользящий контакт между полюсами «да» и «нет».

Но отклонимся ненадолго от конкретики рассматриваемого вопроса и обратим внимание на теорию лингвистической относительности Сепира-Уорфа – «концепцию, согласно которой структура языка определяет структуру мышления и способ познания внешнего мира. Разработана она в 30-х гг. 20 в. в США Э. Сепиром и Б. Л. Уорфом в рамках этнолингвистики. Согласно гипотезе, логический строй мышления определяется языком. Характер познания действительности зависит от языка, на котором мыслит познающий субъект». (Лингвистический энциклопедический словарь. М.: 1990, с. 443). Предтечей данной концепции можно считать программу ученика Бертрана Рассела – Людвига Витгенштейна (1889—1951), австрийского философа и логика. Программа эта, нацеленная на построение искусственного «идеального» языка (прообраз которого язык математической логики), выдвигала на первое место символ-симулякр вместо смысла.

В основу концепции Сепира-Уорфа легли две идеи.

Идея 1. Язык – продукт общества, и мы воспитываемся и мыслим в определенной лингвистической системе с детства. Мы не можем осознать действительность, не прибегая к помощи языка. Язык – не просто средство разрешения частных проблем общения и мышления, но наш «мир» строится бессознательно на основе языковых норм. Мы видим, слышим и воспринимаем те или другие явления в зависимости от языковых навыков и норм своего общества.