Николай Семёнов-Мерьский - Жизнь и приключения Руслана Шкурдяева

Борис Семёнович чем-то напоминал мне Василия Ивановича Чапаева, с памятника на площади, перед железнодорожным вокзалом в Самаре. Только нос у Кочермана был явно не «чапаевский», и лиловатых оттенков. Когда «папа» проводил мне мастер-класс по решению очередного хозяйственного, финансового ребуса, он двигал передо мной по столу не картофелины, как в фильме, а рюмки с коньяком, это была его маленькая слабость. Я пытался, ненавязчиво отговорить его от этой слабости. Я ему в качестве примера приводил данные французской статистики, во Франции каждый год квотируется количество изготовления коньяка, в зависимости от величины годового урожая винограда. Я ему говорил, Борис Семёнович, видишь, во Франции объём коньяка ограничен, а у нас в России, зайди в любой деревенский магазин, про городские магазины я уж не говорю, и увидишь на прилавке «Хеннеси», бросай ты эту бурду употреблять. На это он всегда отмахивался и говорил мне, «коньяк мне поставляет надёжный, эксклюзивный источник, в магазине я его не покупаю». Так и пил он свой «Хеннеси», из эксклюзивного источника, до самого последнего дня. Сам он был ярый аскет, ничего лишнего, ненужного для жизни не имел и не приобретал. Деньги его вообще не «зажигали», они для него были способом доказать силу своих умственных возможностей и способности предвидеть развитие событий. Второй его слабостью были сигареты, курил он почти беспрерывно, какие-то тонкие, чёрные, импортные сигареты, издававшие приятный аромат. Носил он их в серебряном портсигаре, поставлял ему эти сигареты так же «эксклюзивный источник». Третьей его слабостью, была его племянница Таня, дочка его сестры, которая тяжело болела и скончалась в психоневрологическом интернате, в Щёлковском районе. После её смерти и моего развода с Зиной, Таня разрешила мне стать её мужем. Была ещё у Бориса Семёновича глубоко законспирированная тайна, сам я, конечно, «со свечой не стоял», но была у него симпатия к нашей уборщице помещений в офисе, Алле. Она женщина была средних лет, роста выше среднего, черты лица тонкие, нос аккуратный, губы узковаты, белокурая, очень молодящаяся, явно из интеллигентной среды. Формы тела она имела развитые, но без весового излишества. Приходила она в офис, выполнять свою служебную функцию, вечером, когда в офисе никого уже не было, кроме Начальника Управления. Он каждый день засиживался на работе. Про остальное знают лишь стены, но бывали моменты, когда Борис Семёнович выглядел с утра, на работе, посвежевшим и помолодевшим. По зарплатной ведомости я видел, что у Аллы зарплата, не меньше чем у наших инженеров. Когда начал функционировать кооператив, мы доплачивали Алевтине, к её зарплате, и от кооператива.

Сам Борис Семёнович, жил одиноко, супруга его погибла в молодости, детей у них не было. Занимал он комнату, в коммунальной квартире, с кучей соседей, на Пятницкой, в дореволюционном доме, недалеко от Управления. Только потом, когда началось расселение коммуналок, и была разрешена приватизация старого жилого фонда, подлежащего капитальному ремонту, мы с Таней выкупили две комнаты, примыкавшие к его комнате, сделали ремонт и реконструкцию, устроили ему отдельный выход на площадку в подъезд. Даже в усадьбе, в Лазаревском, он появился всего один раз, с ознакомительной целью. Прожил в Лазаревском несколько дней, и вернулся в Москву. Он любил одиночество и размышления.

Началась приватизация, после ликвидации «СССР». Президент Михаил Горбачёв объявил, по телевизору, слагает с себя полномочия президента «СССР», по принципиальным соображениям. Суть соображений он не объявлял. В Кремле, со здания, где находились резиденции обоих президентов «СССР» и «РСФСР», с флагштока, был спущен государственный флаг «СССР». Рядом с флагом «СССР» был вывешен и Флаг «РСФСР», президент «РСФСР» Борис Ельцин, объявил всем, что «РСФСР» ликвидировали и теперь у нас государство Российская Федерация из трёх стран «Содружества Независимых Государств», «СНГ» и восьми присоединившихся бывших союзных республик, которые объявили о своей независимости в последующее ближайшее время. На место флага «РСФСР», был поднят флаг «Российской Федерации», «триколор», цвета которого были цветами флага торгового флота Российской империи, теперь этот флаг, стал государственным флагом, вновь образованного государства, «Российская Федерация». Государственное образование «РСФСР», было ликвидировано.

В последующее время, за этими преобразованиями государственного устройства, через полгода, летом, началось преобразование государственной собственности в частную. Назвали этот процесс «приватизацией». Тут, вся мощь финансового гения Бориса Семёновича, проявила себя в полную силу. Вначале мы, с его, Кочермана подачи, преобразовали наш кооператив в товарищество, позже мы поняли, зачем. Через некоторое время было объявлено об учреждении Комитета «Госимущества» и Федерального управления по госимуществу. После того, как всему населению, на каждого человека был продан за 25 рублей ваучер, с объявленной ценностью 10 тысяч рублей, в отделениях сбербанка, я получил 3 ваучера, свой, жены и пасынка. Началась приватизация предприятий торговли, бытового обслуживания населения и прочих мелких предприятий, а также и средние предприятия, типа нашего. Попали в эту первую приватизационную волну и мы, наше управление. Началась агония «социализма с человеческим лицом». Прошла «Павловская денежная реформа», с благой объявленной целью, изъять деньги у спекулянтов и теневых дельцов, заодно их изъяли и у всего населения. После этой реформы, цены на все товары поднялись в три раза.

Наше Управление приватизировалось через преобразование его в акционерное общество открытого типа. Фондом Госимущества была определена стоимость предприятия и на эту стоимость было установлено количество акций, которые определяли стоимость нашего предприятия. Работникам нашего предприятия, акции нашего предприятия, продавались по льготным ценам, с рассрочкой выплаты по времени. 29% акций были выставлены к продаже, через «ваучерный инвестиционный» фонд, за «ваучерные чеки». В стране началась скупка «ваучерных чеков», у их владельцев, за наличные деньги. Ваучеры были анонимны, как денежные знаки. Буквально на улице, сидели «мужики» с чемоданами денег, и скупали ваучеры у любого, желающего их продать. Покупали их, конечно не за 10 тысяч рублей, а за сотню, две и дешевле, «две автомашины Волги», за них никто не предлагал, как обещали «отцы-приватизаторы». Когда деньги-ваучеры появились у всего населения, они естественно потеряли свою номинальную стоимость, обесценились. Нашими действиями, в этих условиях, управлял Кочерман. Он нам объяснил, что акционерным обществом открытого типа, будет управлять и фактически владеть им, тот, у кого будет контрольный пакет акций. Управляющий, контрольный пакет может быть любой величины, но в начальной позиции, для гарантии, надо иметь в собственности больше 50 процентов акций. Мы стали их покупать, акции нашего предприятия, у нас для этого было достаточно денежных средств своих личных и средств кооператива, который стал товариществом, как раз для целей покупки акций. Вот оно, для чего было сделано преобразование кооператива в товарищество. Для регулировки всего этого процесса по закупке акций и для ведения последующего процесса, для вступления в управление предприятием, Борисом Семёновичем был привлечён один его знакомый, из окружения президента, его экономический Советник, а познакомил Кочермана с ним, с советником, наш бывший «партком», теперь депутат «МосГорДумы», Архипыч.